Образование зихского и касожского союзов
Взаимоотношения адыгов с соседними народами
Социально – экономическое развитие и политический строй адыгов в раннем средневековье
Начало средневековья в истории Северного Кавказа характеризуется бурными процессами в политической, экономической и культурной жизни его народов. Древнеадыгские племена – ториеты, досхи, дандарии, синды, исессы, керкеты, и другие, которые носили собирательное имя меоты, тоже подверглись значительным изменениям как во внутреннем, так и в международном плане. В этот период еще дальше раскололся единый в прошлом этнос на три союза: абхазский, зихский и касожский (последние два - чисто адыгские). Этому способствовали не только внутренние причины, но и в не меньшей степени внешние факторы.
Первые века нашей эры в истории адыгов характеризуются, прежде всего, падением рабовладельческого способа производства и началом формирования феодальных отношений. Это наглядно видно из истории Боспорского царства, в состав которого была включена Древнее Синдское рабовладельческое государство, которое было образовано еще в V в. до н.э. На эти процессы значительно повлияли пришлые, кочевые племена, которые вторглись в пределы Северного Кавказа в начале средневековья. В результате нашествия кочевых племен на Северный Кавказ, приходилось в упадок не только экономика и культура коренных народов, прежде всего адыгов, но разрушился естественный процесс их консолидации - они еще больше разобщаются и рассеиваются по всему региону. На фоне нашествий кочевников прерывают свои контакты с Северным Кавказом. Египет, Сирия, Греция, Малая Азия. А в последней проживали, как известно, хатты – одни из древних предков абхазо – адыгов. Таким образом, разрыв адыгов с Малой Азией нанес очередной удар по их дальнейшей истории и культуре.
До гуннского нашествия на Северный Кавказ, как было сказано выше, в середине III в. на берегах Азовского моря обосновались пришедшие с северо-запада полчища готов. Они захватили один из крупнейших боспорских городов в низовьях реки Дона Танаис и стали беспрепятственно проходить через Керченский пролив. Безвыходное положение заставило Боспорское правительство обратиться за помощью к Риму, от которого оно зависело в то время. Однако Римская империя сама переживала тяжелый экономический и политический кризис и не имела возможности защитить свои далекие владения в Крыму и на Кавказе.
Положение на Северном Кавказе и в первую очередь синдо – меотов еще больше осложнилось в IV в. н.э., когда вторглись в их земле гунны. Таким образом, это нашествие еще больше изменило этническую и политическую. Карту Северного Кавказа и еще больше разрушило экономику и культуру адыгов. Значительная часть этих племен переселяется на юго-восток, где проживали родственные им племена, еще с периода камня плотность населения была гораздо меньше, чем на Северо – Западном Кавказе, и там имелись свободные, не освоенные земли. Это переселение древнеадыгских племен в Центральный Кавказ, к родственным им племенам, явилось очередной волной заселения ими огромной территории от бассейна реки Кубани (Псыжь – по адыгский. - К.У.) до границ современной Кабарды с горной Чечней и Ингушетией до реки Сунжи.
Речь идет о том, что следы проживания людей на современной территории КБР еще с периода каменного века обнаружены во многих ее районах. Это Агубековское поселение на территории гор. Нальчика, это Грот Сосруко в районе сел. Лашкута, это поселенье в районе сел. Заюково и т.д.
Древнейшие предки адыгов в последующем создали Майкопскую, Прикубанскую, Северокавказскую и Кобанскую культуры. Наука неопровержимо доказывает, что создаталями и носителями этих культур являются именно древнейшие предки абхазо – адыгов – синдо-меотские и родственные им племена. Действительно, заселение современной территории КБР начато предками адыгов, в более поздние периоды, какого мнения придерживаются некоторые авторы, являются несостоятельными. Заселение современной территории началось с периода камня, о чем свидетельствуют культуры, которым были созданы древнейшими на огромной территории Северного Кавказа – от Причерноморья до бассейна р. Сунжа в Чечне. Как было сказано выше, переселению значительной части древнеадыгских племен с северо-запада в центральное предкавказье способствовали не только внутренние причины, но и внешние факторы сыграли немаловажную роль в этом великом переселении племен и народов. Именно гуннское нашествие на северном Кавказе явилось очередной причиной такого переселения значительной части адыгских племен в центральное предкавказье, т.е. на нынешнюю территорию КБР.
Кто такие гунны и откуда они пришли, которые так заметно повлияли на дальнейшую судьбу адыгских племен Северного Кавказа? Гунны были кочевниками, которые сложились во II- IV вв. в Приуралье из тюркоязычных племен хунну и местных угров и сарматов. Одна часть гуннов попала на Северный Кавказ, а другая часть прошла на Запад северное Азова и дошла до современной территории Франции, где в 453 г. была разгромлена, и союз гуннов распался. Как было отмечено первая волна гуннов прошла через Донские степи на запад. Вторая волна прошла по Кубанским степям Северного Кавказа, вторгаясь в Синдику и, переправившись в керченский пролив, ушла в Крым. Гунны в то время были племенным объединением и не имели своей государственности. Аммиан Марцеллин, живший в IV в. писал о них следующее: «Семенем всех несчастий и корнем разнородных бедствий, которые возбудила воинственная ярость обычным, все сметающим пожаром, послужила, как нам известно, следующая причина. Племя гуннов, о которых мало знают древние памятники, живет за Меотийскими болотами и Ледовитого океана и превосходит всякую меру дикости».
Гунны – кочевое племя монгольского происхождения – внушали страх даже самим своим видом: «Все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь чудовищными и страшным видом, что можно принять их за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытесываются при постройке мостов». Они отличались нечистоплотностью в еде и неразборчивостью в одежде: «При столь неприятном человеческом облике они такие дикие, что не употребляют ни огня, ни приготовленной пищи, а питаются они кореньями полевых трав и полусырым мясом всякого скота, которое кладут между своими бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением… Они одеваются в одежды холщовые или сшитые из шкурок лесных мышей; у них нет различия между домашней и выходной одеждой; раз надетая туника устарелого цвета снимается или меняется не прежде, чем от долговременного гниения расползается в лохмотья».
Благодаря своей маневренности и быстрым действия во время сражения гунны считались непобедимыми. Об этом пишет тот же средневековый автор: «Иногда, угрожаемые нападением, они вступают в бой клинообразным строем со свирепым криком. Будучи чрезвычайно быстры на подъем, они иногда неожиданно и порочно рассыпаются в разные стороны и рыщут нестроевыми толпами, разнося смерть на широкое пространство; вследствие их необычной быстроты нельзя и заметить, как они вторгаются за стену или грабят неприятельский лагерь. Их потому можно назвать самыми яростными воителями, что издали они, сражаются метательными конями, на конце которых вместо острия с удивительным искусством приделаны острые кости, а врукопашную, очертя голову, мечами рубятся и на врагов, сами, уклоняясь от удара кинжалов, набрасывают крепко свитые арканы для того, чтобы, опутав члены противников, отнять у них возможность усидеть на коне или уйти пешком. Такие племена вторглись на Северный Кавказ и столкнулись с адыгами».
Таким образом, гунны, которые вторглись в степи Северного Кавказа, разгромили алан и меотские племена, овладели городами Боспорского царства, опустошили весь Крым. Села и города были превращены в руины, была физически уничтожена масса местного населения; одни были угнаны в рабство, а значительная часть покинула свое прежнее местожительство и переселилась на юго-восток. С падением Боспорского царства и Древней Синдики меотские племена больше не упоминаются в письменных источниках. На историческую арену выходят те древнеадыгские племена, которых меньше всего или вовсе не затронуло гуннское нашествие. После него не упоминаются адыгские племена, обитавшие восточнее Азовской причерноморской части и левобережья р. Кубань (Куфис – по-гречески, Псыжь – по адыгски. – К.У.). Эти плодородные земли древних предков адыгов теперь заняли кочевники, и таким образом изменялась политическая и этническая карта Северного Кавказа.
По своей разрушительности гуннское нашествие было страшнее татаро – монгольского нашествия на Северный Кавказ в Х III в. Оно способствовало разложению рабовладельческого хозяйства, упадку торговли в Причерноморских и Азовских городах Боспорского царства и Древней Синдики. Адыги потеряли обширные плодородные земли, резко уменьшились посевные площади и огромные пастбищные угодия. Значительно сократилось рыболовство у тех адыгов, которые проживали у Азовского и Черного морей. Пришло в упадок ремесленное и строительное дело, развитое в прошлом у синдо-меотских племен.
Однако после того, как гуннское нашествие прошло, постепенно стала возрождаться экономика адыгских племен. В приморских городах бывшего Боспорского царства, уцелевшие от погромов гуннов жители снова возвратились на родные места. Гор. Боспор (нынешняя Керчь) в начале Vв. Снова становится важным политическим и торгово-ремесленным центром. Правда, теперь этот и другие города бывшего Боспорского царства и близлежащие земли оказались под властью алано-гуннского племенного союза. Население этих городов больше стало «варварским», т.е. с преобладанием негреческого.
Возрождение экономики адыгов сопровождалось освоением ими новых территорий главным образом на Центральном Кавказе. На юге с адыгами проживали родственные им племена, которые постепенно после гуннского нашествия стали обособляться еще больше от них и позже из этих племен образовывается народность и отдельный союз – абхазский.
Между многочисленными адыгскими племенами, которые занимали огромные территории от причерноморских и приазовских районов до бассейна реки Сунжи – на востоке в раннем средневековье оказались пришлые азиатские племена - утургуры – потомки гуннов, черные болгары, аланы, позже хазары и др. Они, «вклиниваясь» между адыгскими племенами, тоже задержали их консолидацию и значительно помещали образованию единого общеадыгского союза. Это и понятно. Занимая такие огромные территории, адыги расселялись по Северному Кавказу неравномерно. Одни его части были более густонаселенными, другие осваивались медленнее. И вот в свободных от адыгов землях или на отвоеванных у них территориях селились на протяжении веков пришлые кочевые племена, и население Северного Кавказа стало полиэтническим, а адыгский народ – разобщенным. Стали постепенно, ликвидировать последствия гуннского нашествия. Не был утерян тот богатейший опыт земледелия животноводства, ремесленного дела - металлообработки, который был накоплен на протяжении предшествующих тысячелетий их истории. Многочисленные данные археолигических раскопок, произведенных в различных регионах проживания адыгов, свидетельствуют о том, что в раннем средневековье у них получила большое развитие пашенная форма земледелия, которая имело место у них еще в античную эпоху. Об этом свидетельствуют, например, обнаруженные на территориях проживания адыгов во время раскопок зерна пшеницы, ячменя, проса, бобов и т.д. О том, что в древности адыги выращивали, кроме выше перечисленных культур и другие, можно судить по адыгскому названию овса (зэнтхъ). Это слово относится к числу старых адыгских терминов, не поддающихся толкованию при помощи иранских, картвельских и тюркских языков, хотя этот же термин в различных вариантах был заимствован от адыгов осетинами, сванами и балкарцами, с
которыми теперь они живут по соседству. Еще в Х в. важной статьей в экспорте адыгов был лен. Масуди отмечал, что они выращивали лен, который шел не только для местного производства высокосортного полотна «тала», но и на экспорт.
Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что в раннем средневековье пашенное земледелие продолжало существовать как одна из главных отраслей их экономики. Как было отмечено выше, наука теперь располагает многочисленными и разнообразными фактами о хозяйственной деятельности древних адыгов, о том, что у них довольно рано были развиты земледелие, животноводство, ремесленное дело.
На хозяйственном укладе адыгов отразилось и то обстоятельство, что этот этнос испокон веков занимает равнинную, горную и предгорную зоны Северного Кавказа. С учетом этого фактора в каждой из этих трех географических зон преобладает тот или иной род хозяйственной деятельности. Например, в равнинной части территории господствующей отраслью экономики в основном было земледелие, в горной - преобладало животноводство.
Адыги были превосходными земледельцами и животноводами, и в этих отраслях они достигли значительных успехов на протяжении тысячелетий их истории. В частности, у них земледелие возникло еще в III тыс. до н.э. Об этом свидетельствует обширный археологический материал, обнаруженный учеными на территории расселения различных этнических групп предков адыгов. (например, такие их стоянки, как в Долинске и Нальчике в КБР; бассейна Кубани и т.д.). На этих станках были найдены зерна культурных растений, емкости для хранения зерна, зернотерки и орудия труда земледельца. Однако следует отметить, что земледелием занимались предки адыгов. О значительном скачке земледелия у древних адыгов в раннем средневековья можно судить по тем памятникам материальной культуры отрасли земледелия, которые были обнаружены в местах их расселения. При археологических раскопках были обнаружены жернова, ручные мельницы, керамическая посуда и ямы для хранения зерна. Среди найденных культурных растений основными были пшеница, ячмень, просо и т.д. Последнее предки адыгов возделывали еще с эпохи бронзы. Об этом писали Страбон, Эллиан, Эль – Омари и другие многочисленные авторы средневековья.
У адыгов в раннем средневековье также высокого уровня развития достигло животноводство. В равнинной части территории было развито разводился крупный рогатый скот, а в горной - овцы и козы. Следует отметить, что именно к раннему средневековью была выведена адыгами в горной части их территории самая неприхотливая и выносливая порода овец - «адыгэ мэл». С этого периода упоминаются чаще всего термин адыгэ (адыхэ). Однако порода «адыгэ мэл» в настоящее время, по непонятным причинам, называется иначе.
Адыгэ мэл - адыгская порода овец имеет шерсть прекрасного качества. Которую иностранцы сравнивали с испанской. А О.В.Марграф писал об адыгской овце, что она соединяет в себе достоинства, которые считаются несоединимыми, давая вкусное мясо, массовое отложение курдюка, прочную кожу, нежнейшие овечьи меха и хорошую по тонкости и завитку шерсть для сукна и войлочных изделий.
Адыги также вывели местную породу коз «адыгэ бжэн адыгская коза. По сообщению И Клингена, она имела «необыкновенно высокий рост и очень вкусное мясо, лишенное неприятного козьего запаха, имела высокую удойность».
Ту или иную породу домашних животных, возможно, вывести на протяжении многих столетии при наличии неизмененных природно-климатических условий на определенной исторической территории. И адыги, проживавшие тысячилетиями не только в степной зоне Северного Кавказа, но и в горной и предгорной его части, смогли вывести такие породы овец, коз и лошадей, которые были максимально приспособлены в первую очередь к суровым горным условиям. Эти животные фактически могли (и сейчас могут) обходиться круглый год одним подножным кормом и переносить самые тяжелые испытания. Это сейчас можно в считанные годы с помощью современной науки вывести различные породы животных. А тогда, в то далекое прошлое, самой природы при кропотливом и долгом труде людей на протяжений веков выводилась та или иная порода животных.
А.В.Анфимов отмечал, что еще в VI – Vв. до н.э. у древних предков адыгов скотоводство имело большое значение, и они разводили коров, лошадей, свиньей, овец, коз и птиц. О древности развития скотоводства у адыгов свидетельствует отражение его в религиозных верованиях, культах и обрядах. Так, например, в пантеоне адыгов засвидетельствован покровитель крупного рогатого скота Ахын, покровитель овец – Емыш и т.д. Некоторые авторы даже утверждают, что ими адыгами была выведена особая порода коров «адыгэ жэм» - адыгская корова. Она отличалась от других пород коров малым ростом, нежным сложением, тонкими ногами и развитой грудью. Удойность ее была невелика, жирность же молока была высокой. Об этой породе коров Хан – Гирей писал следующее: «Рогатый скот, разводимый черкесами, мелок, но сложен хорошо, сносен для работы, тучен, бывает разных, но более темных шерстей».
Значительную долю отрасли животноводства занимало у адыгов в этот период «коневодство». Об этом свидетельствуют многочисленные находки лошадиных костей и конской принадлежности, обнаруженных в ходе археологических раскопок, произведенных в различных районах проживания адыгов.
Можно предположить, что уже в раннем средневековье была введена знаменитая кабардинская порода лошадей (адыгэш – по адыгски). Этого мнения придерживаются известные кавказоведы. В том числе и Е.И.Крупнов. А вообще адыги вывели не одну породу лошадей. В.П.Пожидаев отмечал, что выращивание коней адыги довели до высокого мастерства и создали целую науку о коне и о его воспитании:
Авторитетные авторы отмечали также, что «лошади черкесской и кабардинской пород славились красотой и высоко ценились на внутреннем и международном рынках». У адыгов были такие породы лошадей: «бэчкъан», «шагъдий», «щолэхъу». Но некоторые авторы отмечают, что, якобы, были и другие. Например, «тамбий», «абыху» (абуковская), «хьэгъундокъуэ» (хандуковская), «шэджэрокъуэ» (шагеровская), «ачатыр» (ачтыровская), «трамэ» (трамовская), но надо полагать, что они носили фамилии владельцев конезаводов, где выращивались. При этом нельзя умалчивать о том, что каждая из этих лошадей имела свои особенности по анатомо-физиологическим и физическим характеристикам.
У адыгских племен – жителей берегов Азовского и Черного морей и бассейна реки Кубань - было развито рыболовство. В их хозяйстве эта отрасль занимала значительную долю. В частности, Феофан, который жил в VII в., утверждал, что адыги у Керческого пролива ловят мураулию и другую рыбу. А в реке Кубани (Куфис) ловят рыбу, которая называется койст.
Значительное место у адыгов раннего Средневековья занимала охота. Об этом свидетельствуют многочисленные находки костей диких животных обнаруженных в результате археологических раскопок. Во многих регионах исторической территории адыгов обнаружено огромное количество металлических орудий труда, оружия, предметов быта, что свидетельствует о том, что у адыгов в этот период была развита металлообработка, особенно обработка железа. Трудно было предположить, что адыги могли предать забвению технологию добычи металла, в том числе железа, и использования различных металлических изделий в хозяйстве и быту, что имело место в жизни их предков еще в античную эпоху. Более того, факты свидетельствуют о том, что у адыгов до средних веков кузнечное дело выделилось из домашних промыслов, удовлетворяющих личные нужды мастера, в настоящее ремесло, обслуживающее многочисленных заказчиков. И не случайно кузнец являлся еще задолго до средневековья самым влиятельным лицом, а бог кузнечного и оружейного дела Тлепш – (Лъэпщ) - одним из главных языческих богов адыгов.
Наличие богатой сырьевой базы (высокий уровень развития скотоводства, земледелия, охоты, богатство леса) способствовало развитию в раннем средневековье различных видов промыслов и торговли. Например, в этот период уже достигло уровня мелкотоварного производства. Поэтому торговые связи адыгов в период раннего средневековья расширились. В частности, они активно поддерживали постоянные торговые свношения с Византией, Ираном, со славянами и грузинами. Адыги импортировали из этих стран посуду, соль, предметы христианского культа, одежду и т.д. Многие иностранные авторы того периода отмечали богатство страны адыгов, экспорт их товаров в большом количестве на рынках Византии и других стран.
На Северо - Западном Кавказе, где проживало основное число древних предков адыго – абхазов, еще с III тыс. до н.э. – периода бронзы - по археологическим данным наблюдалось имущественное неравенство. Античные авторы указывают не наличие у этих племен того периода племенных «царях», т.е. племенной знати. Позже, уже в V в. до н.э., создается синдское рабовладельческое царство. И эти факты нельзя не учитывать при анализе социально – политического строя адыгов периода раннего средневековья. Многочисленные факты неопровержимо свидетельствуют о том, что в этот период, в раннем средневековье у адыгов начались складываться феодальные отношения. О существовании феодальной знати у них можно судить и по содержанию, т.е. богатству археологических раскопок, относящихся к этому периоду. Дело в том, что археологи отмечают значительное уменьшение материальных ценностей, содержащихся в раннесредневековых погребениях, обнаруженных на исторической территории адыгов. В частности, значительно уменьшается число золотых изделий и дорого стоящих кольчуг, шлемов, кинжалов, что было распространено в античное время, в эпоху бронзы. Поэтому можно предположить, что своеобразное «обеднение» погребений того периода объясняется тем, что материальные ценности, став товаром, перестали быть неотчуждаемым имуществом их владельца и после смерти последнего уже не погребались вместе с ним, как это имело место в античную эпоху, в период ледников. Таким образом, своеобразное «обеднение» могил говорит о процессе адыгского общественного строя и экономики, а не о сглаживании имущественного неравенства.
В Х в. Масуди утверждал, что адыги «не имеют общего царя». Но это не означает, что не было у них феодальной знати. Или такой пример: Масуди писал, что «по соседству с аланами, между Кабхом (Кавказскими горами. – К.У.) и Римским (Черным. – К.У.) морем, находится пламя кешак (касоги. – К.У.); это племя благоустроенное, что же касается их слабости по отношению к аланам, то она от того, что не имеют общего царя. Известно, что если народы, говорящие их языком, сложатся, то ни аланы, ни какой другой народ не будет в состояний ничего предпринять против них». Это еще раз подтверждает, что адыги средневековые занимали огромные территории, хотя не было у них единства, и были они разделены на отдельные княжества и терзала их феодальная междоусобица. Собственно, феодализм характеризуется именно его раздробленностью и наличием у одного народа множества независимых княжества со своими вождями, князями или царями».
А что касается упоминаний в древнерусской летописи о «князе касожском Редеде» в самом начале Х1 в. Уже уверенно утверждать, что у адыгов в этот период была своя феодальная знать. Или еще один факт: в греческой подписи на камне из христианского храма, который был построен еще в 1171 г. у современной ст.Белореченской, упоминается Георгий Пиуперти, «владетель» какой – то Минилии. А Юлиан указывает, что в начале Х111 в. в Тмутаракани правил зихский, т.е. адыгский, князь, у которого было около ста жен. Таким образом, в раннем средневековье у адыгов начали складываться феодальное отношения со всеми вытекающими последствиями. В раннем средневековье из многочисленных адыгских племен сложилась новая историческая форма общности людей, которая соответствовала феодальному способу производства, – народность. Но процесс образования адыгской народности имеет свои особенности. Первое: адыгские племена еще с античной эпохи занимали огромные территории по всему Северному Кавказу от Северо – Западного Кавказа до современной границы КБР с Чечной, Ингушетией. Второе: эти племена находились на разных уровнях своего социально – экономического и политического развития. Третье: плотность населения в различных областях занимаемой ими территории была неодинаковой. В частности, на Северо – Западном Кавказе она была гораздо выше, чем на Центральном Кавказе. Четвертое: между западными и восточными адыгами проживали многочисленные пришлые азиатские племена, которые, «вкладываясь» между ними, разрушали их единство естественный процесс их консолидации. Следует также отметить, что такую разрушительную силу для единства западных адыгов, абхазцев, касков, хаттов имели и те пришлые, чужды племена, которые оказались в различные исторические эпохи между последними, и такое перенаселение исторической территории единого в прошлом этноса послужило главной причиной его поэтапного разъединения и утраты единства. Эти все факторы не могли не сказаться на истории адыгов и абхазцев, которые в далеком прошлом имели общих предков в лице хаттов, касаков и синдо – меотских племен. Тем более, что эти факторы значительно повлияли и на процесс их консолидации, и на формирование феодальных отношений. И до окончательного утверждения феодального строя адыгам и абхазам пришлось потратить еще немало времени преодолевая внутренние и внешние трудности.
Из истории адыгов в конце XVIII - первой половине XIX века: Социально-экономические очерки.
- Краснодар, 1989.
От редакции
Введение
Очерк первый. Социально-экономическое положение адыгов в конце XVIII - первой полов. XIX в
Территория
Общественный строй
Тфокотли и образование новой феодальной прослойки
Унауты, пшитли и оги
Очерк второй. Поселение Черноморского казачьего войска на Кубани
Очерк третий. Торговые связи адыгов с русским населением Прикубанья и экономическое проникновение России на Западный Кавказ
Русско-адыгейские торговые связи
Русско-адыгейская торговля и регламентация ее царизмом
Очерк четвертый. Политика царизма по отношению к адыгской феодальной знати
Адыгское дворянство и царизм в конце XVIII в.
Военная поддержка адыгских дворян и князей русским правительством
Вопрос о сословных привилегиях адыгского дворянства.
Очерк пятый. Отношение российской администрации к адыгским рабам, крепостным и их владельцам
Бегство адыгских рабов и крепостных в Россию и причины этого явления
Прием беглых адыгских рабов и крепостных русскими властями как средство воздействия на их владельцев.
Волнения адыгов-казаков Черноморского войска в 1844 - 1846 гг
Очерк шестой. Мюридизм на Западном Кавказе.
Распространение мюридизма на Западном Кавказе.
Организация управления подчиненных Магомед-Амином адыгских народов.
Рост движения адыгского населения против власти Магомед-Амина
Очерк седьмой. Западный Кавказ в годы Крымской войны .
Организация обороны Западного Кавказа к началу Крымской войны
Безуспешные попытки поднять адыгов на борьбу против России
Военные действия на Западном Кавказе в годы Крымской войны
Очерк восьмой. События на Западном Кавказе после окончания Крымской войны (1856-1864 гг.).
Библиографический список
От редакции
Автор настоящих очерков - краснодарский ученый Михаил Владимирович Покровский (1897-1959), доктор исторических наук, прошел интересный, но нелегкий путь от выпускника местного пединститута, затем учителя истории до заведующего кафедрой истории СССР в родном вузе. Более двадцати лет он посвятил разработке вопросов, которые освещаются в настоящей книге. Из месяца в месяц, из года в год, изучая в архивах тысячи пухлых дел (единиц хранения) вековой давности, тщательно восстанавливал факты, проверял и перепроверял их, анализировал связи между ними... Для него адыгские народы в XVIII - XIX вв. прежде всего творцы самобытной, противоречивой и интересной истории. Именно поэтому усилия исследователя сосредоточивались на проникновении в давно минувшую эпоху. Его работа, как и всякое серьезное историческое сочинение, ценна не только обилием познавательного фактологического материала.
Для современного читателя сама увлеченность автора избранной темой, желание глубоко и объективно разобраться в сложнейших политических и социально-экономических перипетиях при искреннем уважении к истории каждого народа - все это, несомненно, может послужит примером воспитания историзма мышления, дефицит которого стал, к сожалению, остро ощущаться в последнее время.
В этой связи заслуживает внимания характерная особенность научного метода. Располагая массой противоречивых фактов, он не оказался в плену тенденциозности и умел видеть за многочисленными и разнообразными подробностями бытия общие закономерности исторического прогресса.
В результате продолжительного поиска он пришел к ряду обоснованных выводов, среди них особое звучание имеет заключение о взаимном проникновении культур двух соседних народов - русских и адыгов, которые, несмотря на длительно сохранявшуюся нестабильную обстановку в крае, рядом пахали землю, косили сено, ловили рыбу... Все это порождало возможность социально-политических общений между низами казачьего войска и крестьянской массой адыгского населения. Не случайно участники казачьего бунта в 1797 г. заявили начальству, что если их требования не будут удовлетворены, то они перебьют офицеров, а сами «уйдут к черкесам». С другой стороны, надежды на избавление от тяжелой участи раба, крепостного, свободолюбивые устремления находившихся под угрозой закрепощения крестьян-адыгов были связаны с переходом в пределы России, о чем свидетельствовали потоки горцев-беженцев.
Такая ситуация привела к тому, что к началу 50-х годов XIX в. и военная напряженность, и мюридистское движение на Западном Кавказе стали ослабевать и, казалось бы, должны прекратиться. Но этого не произошло.
показывает те силы, которые осложнили положение на Кавказе: вмешательство султанской Турции и ее европейских союзников , официальный курс российского царизма, двусмысленная политика местной дворянско-княжеской и старшинской верхушки, усилия вдохновителей мюридизма...
Из всех вопросов, освещаемых в предлагаемых читателю очерках, наиболее важными оказались те, которые относятся к социальному и экономическому развитию адыгских народов. Автор особо подчеркивает необходимость исследования этого круга проблем, чтобы подойти к правильному пониманию важнейших политических событий, происходивших на Западном Кавказе в первой половине XIX в.
Глубокое проникновение в фактический материал позволило сделать обоснованный вывод: особенности возникновения и становления феодализма у адыгов - одно из наиболее своеобразных явлений истории Кавказа. Феодализм здесь складывался на базе разложения традиционно-общинных отношений, хотя рабство как хозяйственный уклад существовало. Феодализирующаяея знать стремилась распространить свои владельческие права на общинные земли, но ей не удалось законодательно оформить этот захват. Социальная верхушка успела фактически присвоить часть земли, однако юридические права на землю сохранялись за общиной (псухо). Последняя имела черты поземельной (сельской) общины.
Подробно рассматривая, каково было действительное значение различных родовых пережитков и феодальных отношений в общественной жизни адыгов, ученый отмечает, что темпы феодализации, сам процесс развития феодализма у разных адыгейских народов неодинаковы. Они зависели от географических условий, степени устойчивости общины и ее институтов, от расстановки социальных сил и ряда других моментов
Значительное место в очерках занимает история антифеодальной борьбы у адыгов. Автор подробно характеризует положение и взаимоотношения отдельных категорий населения, показывает высокую степень имущественной дифференциации и остроту социальных противоречий, выливавшихся в вооруженные столкновения тфокотлей с дворянской знатью.
Касаясь событий периода Крымской войны, на конкретных фактах исследует деятельность различных политических авантюристов , направляемых как из Лондона, так и из Константинополя на Кавказ, раскрывает последствия подобных провокаций/Не остается без внимания историка и такой трудный вопрос, как переселение части горцев в Турцию, хотя автор и не претендует на его полное освещение.
Следует отметить, что восемь очерков, подготовленных, отнюдь не являются попыткой изложить всю многогранную историю адыгов. Некоторые вопросы, например материальная и духовная культура адыгов в конце XVIII - первой половине XIX в., изложены довольно кратко, другие - всего лишь как фон событий либо остались за рамками повествования.
Настоящее издание - посмертное. Поэтому для полного сохранения авторской рукописи проявлена повышенная осторожность. В необходимых случаях произведены сокращения повторов и перегрузок фактическим материалом, уточнения терминов и имен. Однако в большинстве своем личные имена и географические названия даются в том написании, в каком они приводятся автором, очевидно следовавшим за текстом источников. Что же касается принципиальных обобщений и выводов, то они не только не опускались, но и не подвергались каким-либо исправлениям. Поэтому самобытность авторского текста сохранена полностью.
Отличительной особенностью манеры письма является весьма удачное введение в ткань повествования материалов из источников, всегда со ссылками на адрес заимствования.
В данном случае мы считаем себя вправе сократить число ссылок, особенно на те источники, которые уже упоминались ранее, но цитаты оставлены. Наличие библиографического списка оправдывает целесообразность такого подхода. Вместе с тем представляется необходимым оставить именно те издания" произведений, которыми пользовался автор, в частности 1-е издание Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса. Ссылки на документы государственного архива Краснодарского края также отражают учетные данные, принятые в период работы над очерками, завершенными в 1958 г.
Нет сомнения в том, что за последние 25-30 лет советское кавказоведение значительно продвинулось вперед. Об этом убедительно свидетельствуют выход в свет монографий «Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX в.)» (М.,1967), «Социально-экономическое и политическое положение адыгов в XIX в.» (Майкоп, 1986), издание серии «История народов Северного Кавказа» (М., 1988) и др.
Надеемся, что и настоящие очерки не только помогут массовому читателю лучше узнать историю адыгских народов, но и станут определенным вкладом в советское кавказоведение.
Редакция выражает благодарность, который бережно сохранил и предоставил для опубликования рукопись своего отца.
ВВЕДЕНИЕ
Братская дружба между всеми народами, входящими в состав Советского Союза,- одна из основ могущества советского государственного и общественного строя.
Отсюда понятно, как ответственна и важна задача глубокого изучения и правдивого освещения ряда проблем исторического развития народов нашей страны. К числу таких проблем относится социально-экономическая история адыгских народов в XVIII - XIX вв.
Кавказ с его природными богатствами и выгодным географическим положением на рубеже между Европой и Азией являлся в конце
XVIII и XIX в. ареной борьбы между Россией, Турцией и Англией. Кавказский вопрос был частью восточного вопроса, представлявшего тогда одну из актуальных проблем международной политики. Этим и объясняется, в частности, стремление европейской дипломатии вовлечь адыгов в военные конфликты, имевшие место в 20-50-х годах XIX в. на Ближнем и Среднем Востоке.
Отмеченная роль Кавказа в международных отношениях объясняет тот повышенный интерес различных общественных кругов России и западноевропейских стран к населявшим его племенам и народам, который вызывал постоянный поток наблюдателей, путешественников, журналистов, бытописателей, романистов, явных и тайных агентов заинтересованных в Кавказе держав, а также появление обширной литературы, накопившей большой фактический материал и оставившей немало ценных наблюдений.
Подлинно научный теоретический анализ и обобщение собранного конкретного историко-этнографического материала, относящегося к адыгским народам, остались в буржуазной науке нерешенными. И это прежде всего касается вопроса о характере общественных отношений.
Глубокое же изучение их имеет не только общенаучный исторический интерес, но, что особенно важно, позволяет подойти к правильному пониманию многих важнейших политических событий, происходивших на Западном Кавказе в XIX в. Одно это уже в достаточной степени говорит о необходимости и актуальности дальнейшей научной разработки вопросов, связанных с общественным устройством адыгов.
К сожалению, от самих адыгов до нас не дошло письменных источников ввиду отсутствия у них письменности, и изучение их общественного строя, трудное само по себе благодаря своеобразию их общественного развития, усложняется еще более этим обстоятельством. Обычное право адыгов сохранялось только в устной традиции и подверглось позднейшей литературной обработке в качестве материалов по обычному праву.
В силу этого исследователю, помимо использования записок путешественников и наблюдателей (русских и иностранных), записок и рассказов современников (адыгов на русской службе или же русских офицеров - участников Кавказской войны) и т. д., главным образом приходится обращаться к глубокому изучению многочисленных архивных материалов, которые единственно могут пролить свет на состояние этого вопроса.
Со времени образования Старой линии и поселения Черноморского казачьего войска на Кубани появляется ряд материалов и документов, позволяющих с достаточной отчетливостью представить этническую карту северо-западной части Кавказа, а также многие стороны и общественной жизни. К числу этих материалов относятся:
1. Обширная военно-административная переписка, содержащая сведения об отдельных народах, их общественном устройстве, хозяйстве и происходившей у них социальной борьбе.
2. Военно-топографические и этнографические описания Западного Кавказа.
В официальных рапортах и донесениях, докладных записках н отзывах, приказах и отношениях содержится большое количество данных, касающихся самых различных сторон жизни адыгов.
Настоящая работа написана на основании документов, хранящихся в государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), Центральном государственном историческом архиве СССР (ЦГИА СССР) и некоторых других.
В данном исследовании освещаются вопросы, связанные с характеристикой уровня развития производительных сил и социальной структурой населения Западного Кавказа, а также и с ходом экономического проникновения России сюда начиная с момента переселения на Кубань Черноморского казачьего войска; политика России и Турции по отношению к различным общественным категориям ады-ских народов, военно-политические события, которые непосредственно предшествовали завоеванию Кавказа царизмом и которые рисуют сложную картину социальных и политических противоречий, развернувшихся у адыгов на последнем этапе борьбы за Кавказ между Россией, западноевропейскими державами и Турцией.
Нужно решительно отказаться от недостаточно четкого и формального подхода, игнорирующего общественное расслоение адыгов и затушевывающего остроту социальных противоречий, связанных с феодализацией адыгейского общества. Эти противоречия создавали состояние непрерывных вооруженных столкновений между отдельными социальными группами адыгейского общества, переплетающихся с общими событиями в крае. В происходившей борьбе отдельные социальные группы занимали совершенно различные политические позиции по отношению к складывавшейся международной обстановке, и на них стремились влиять в своих интересах боровшиеся за Кавказ европейские державы и Турция.
Это обстоятельство выразилось не только в том, что дворянство и старшинская знать настойчиво втягивались ими в русло своей политики на Кавказе, но и в том, что свободный крестьянин (тфокотль) также явился объектом напряженного дипломатического внимания и воздействия правительственных кругов Турции, Англии и царской России.
Борьба между ними «за тфокотля» проходила красной нитью через ряд десятилетий Кавказской войны и принимала порой причудливый рисунок мероприятий, доходивших до провозглашения независимости тфокотлей от феодальных посягательств со стороны князей и дворян. Более того, даже несвободное население Северо-Западного Кавказа, рабы и крепостные (унауты и пшитли), тоже было втянуто в орбиту европейской политики и использовалось в сложной политической игре. В частности, царизм, наряду с методами открытой военно-колониальной экспансии, широко применял по отношению к указанным социальным группам населения и демагогию, не останавливаясь перед освобождением беглых рабов и крепостных и возведением части их «в казачье достоинство», в целях политического воздействия на их владельцев.
На основании архивных материалов и иностранных печатных источников можно проследить, каким воздействиям подвергались отдельные социальные группы населения со стороны иностранных правительств.
Изучение материалов, относящихся к экономическим и культурным связям русского населения Северо-Западного Кавказа с адыгами, позволило установить, что, несмотря на военно-колониальный режим царизма со всеми его отрицательными сторонами, здесь уже с конца XVIII в. стал развиваться оживленный торговый обмен, далеко выходивший за рамки официально признававшейся «меновой торговли».
Торговые сношения адыгов с русским населением серьезно препятствовали укреплению позиций Турции и стали предметом конкурентной борьбы, в которой приняла участие и английская торговая компания, основанная в Трапезунде. Английские правящие круги прекрасно понимали опасность экономического проникновения России на Кавказ и примириться с ним не могли, ибо это значило признать ее притязания на Кавказ.
В сложном переплетении военно-политических событий, разыгрывавшихся на Западном Кавказе, с моментами внутренней социальной борьбы, протекавшей у адыгов, отчетливо прослеживается стремление основной массы коренного населения к сближению с русским народом, прорывавшееся через все препоны колониальной политики царизма, интриги Турции и европейских держав. В основе этого явления лежало отмеченное Ф. Энгельсом, несмотря на колониальный характер политики русского самодержавия на Кавказе, общее цивилизующее влияние России «для Черного и Каспийского морей».
Полемизируя с английскими рецензентами, обрушившимися на книгу Гакстгаузена «Закавказье, очерки народов и племен между Черным и Каспийским морями», автор которой проводил мысль о положительном влиянии России на народы Кавказа, писал в № 7 «Современника» за 1854 г.: «Автор знаменитого путешествия, коротко узнав Россию, полюбил ее, и его «Закавказье» проникнуто симпатией к России и к русскому владычеству за Кавказом. Английские рецензенты, конечно, называют это если не пристрастием, то предубеждением. В самом деле, барон Гакстгаузен до того предубежден, что думает, будто бы, «поддерживая гражданский порядок в закавказских областях и цивилизуя их, русские пролагают путь цивилизации и в прилежащие азиатские страны». Сколько мы можем быть судьями в собственном деле, нам кажется, что эта истина довольно простая; если память нас не обманывает, в ней даже и не думали сомневаться до начала войны ни англичане, ни французы».
Постоянно общаясь с русским населением, адыги в свою очередь (оказывали влияние на его быт. Это выразилось в заимствовании казаками адыгского костюма (черкески, бурки, бешметы, папахи, ноговицы), а также предметов кавалерийского снаряжения и конской упряжи. Адыгские арбы широко вошли в быт станичного населения Черномории и использовались им в распутицу как главный вид транспорта.
Создание так называемой черноморской породы лошадей, получившей широкую известность на русских и иностранных рынках (во время франко-прусской войны 1870 г. вся прусская ар-артиллерия обслуживалась лошадьми этой породы), было связано со скрещиванием адыгской лошади с лошадьми, приведенными казаками из Запорожья.
Сообщение по р. Кубани производилось почти исключительно на лодках, изготовлявшихся адыгейскими мастерами, жившими в прикубанских шапсугских и бжедухских аулах. Эти мастера делали не только небольшие лодки, применявшиеся для переправы через реки и для рыбной ловли, но изготовляли и более крупные суда, поднимавшие по нескольку сотен пудов груза и совершавшие плавания по всему среднему и нижнему течению р. Кубани.
Высокий уровень адыгского садоводства оказал свое влияние на развитие садов в Черномории, где широко культивировались сорта адыгских яблонь, вишен и груш. Адыги охотно привозили саженцы плодовых деревьев на русские базары и ярмарки, продавая их по дешевой цене.
В области пчеловодства казаки, а затем и «иногородние промышленники» также почти целиком следовали приемам, применяемым адыгами в уходе за пчелами, а в 50-х годах XIX в. крупные пасеки, поставляющие мед в Ростов и Ставрополь, обслуживались исключительно трудом наемных адыгов.
Сближение адыгского населения с русским нашло свое выражение и еще в целом ряде моментов, отмеченных в настоящей работе.
Насколько велика была тяга народных масс к прекращению войны с Россией и установлению мирных отношений, можно судить по тому, что ни во время русско-турецкой войны 1828-1829 гг., ни во время Крымской войны 1853-1856 гг. зарубежной дипломатии так и не удалось поднять их на борьбу против России.
В особенности интересны события, развернувшиеся на Западном Кавказе во время Крымской войны. В критический момент борьбы враждебная России коалиция пустила в ход все имевшиеся в ее распоряжении средства для привлечения на свою сторону адыгов Ей удалось заручиться поддержкой части протурецки настроенной верхушки, но народные массы ей в этой поддержке решительно отказали. Даже предпринятый в конце февраля 1855 г. с целью вывести из состояния политической пассивности тфокотлей штурм Новороссийска союзной эскадрой не достиг желаемых результатов, и официальные документы лондонского адмиралтейства отражают глубокое разочарование по этому поводу английского командования (9, 100-102). Вопросам чисто военной истории в работе уделено сравнительно немного места, поскольку имеется достаточное количество трудов, подробнейшим образом освещающих внешнюю сторону Кавказской войны. Не ставя поэтому перед собой такой задачи, мы сосредоточили внимание в этой области лишь на тех событиях, которые дают некоторые новые данные относительно агрессивных планов иностранных держав на Кавказе.
Очерк первый.
Социально-экономическое положение адыгов в конце XVIII - первой половине XIX в
Территория
Западная часть Кавказского хребта с прилегающей к нему полосой предгорий, спускающихся к Кубанской низменности, в XVIII в. была занята адыгейскими народами. Ко времени продвижения государственной границы России к р. Кубани они прошли длительный путь исторического развития. На страницах русских летописей адыги впервые упоминаются под именем касогов при описании событий 965 г. Однако более или менее ясные сведения о них относятся лишь к концу XVIII - началу XIX в.
Отдельные адыгские народы расселялись за р. Кубанью следующим образом. Вдоль Главного Кавказского хребта и по берегу Черного моря в общем направлении с северо-запада на юго-восток располагались земли натухайцев. Пo своей форме они напоминали большой треугольник, основание которого упиралось в р. Кубань, а вершина выходила на Черноморское побережье, к югу от Геленджика. В этом треугольнике, кроме основного нахухайского населения, от Цемесской бухты до р. Пшады жили шапсуги, называемые в официальной переписке «шапсугскими натухайцами», а в окрестностях Анапы - небольшое племя хейгаков. (К началу XIX в. они расселились по натухаиским аулам.)
//Термины: адыгские (адыгейские) народы, адыги, горцы, черкесы - употребляются в настоящей работе в качестве синонимов. Термин племена, встречающийся в архивных и литературных источниках, применительно к рассматриваемому периоду соответствует описательному понятию народы и научному - субэтнические группы адыгейского народа (абадзехи, бесленеевцы, бжедухи, хатукаевцы, шапсуги и т. д.).
К востоку от натухайдев обитали шапсуги, делившиеся на больших и малых (так называемые Большой Шапсуг и Малый Шапсуг. Большой Шапсуг был расположен к северу от Главного Кавказского хребта, меж ду реками Адагумом и Афипсом, а Малый - к югу от него и выходил к Черному морю. С востока он был ограничен р. Шахе, за которой жили убыхи и с запада р. Джубгой, отделявшей его от натухайцев. Шапсугская территория была значительно больше натухайской, но она имела много труднодоступных и малонаселенных горных пространств.
На восток от Большого Шапсуга, в глубине Кавказских гор и на их северном склоне, находилась область самого многочисленного адыгейского народа - абадзехов. С севера ее отделяли от р. Кубани земли бжедухов, с востока ее границей была р. Белая, а с Юга она упиралась в Главный Кавказский хребет, за которым лежали владения шапсугов и убыхов. Таким образом, абадзехи занимали значительную часть территории Западного Кавказа, от бассейна р. Афипс до бассейна Лабы. Наиболее густо ими были заселены долины рек_Вундук Курджипс, Пшачи, Пшиш, Псекупс. Здесь находились селения главных абадзехских обществ (Туба, Темдаши, Даурхабль, Дженгетхабль, Гатюкохабль, Нежукохабль и Тфишебс). В официальной переписке русских военных властей абадзехи обычно делились на нагорных, или дальних, и на равнинных, или ближних.
Между северной границей абадзехской территории и р. Кубанью располагались бжедухи, подразделявшиеся на хамышеевцев, черченеевцев (керкенеевцев) и жене-евцев (жанеевцев). По народным преданиям, хамышеевцы обитали вначале на р. Белой среди абадзехов, но затем были вытеснены ими в верховья р. Псекупс, где жили их соплеменники - черченеевцы. Потом и те и другие под давлением абадзехов передвинулись еще ближе к р. Кубани: хамышеевцы поселились между реками Сулс и Псекупс, а черченеевцы - между реками Псекупс и Пшиш. Большая же часть женеевцев вскоре слилась с хамышеевцами и черченеевцами, а часть перешла на Каракубанский остров, в пределы Черномории.
Непрерывная межплеменная борьба привела к тому, что к 30-м годам XIX в. численность бжедухов значительно уменьшилась. По имеющимся архивным данным, к абадзехам и шапсугам отошло 1200 только одних хамышеевских «простых дворов, плативших дань» хамышеевским князьям. «Убито князей разновременно 4, дворян 40, простых более 1000», и свыше «900 душ мужчин и женщин с их имуществами» было взято в плен.
К востоку от черченеевцев, между реками Пшиш и Белой, обитали хатукаевцы. Еще восточнее, между нижним течением рек Белой и Лабы, находилась область, занятая темиргоевцами или "чемгуй". Несколько дальше в направлении к юго-востоку жили их соседи - егеpуxаевцы, махошевцы и мамхеги (мамхеговцы), которые считались родственными темиргоевцам и часто упоминались в русской официальной переписке под общим названием «чемгуй» или «кемгой». В XIX в. темиргоевцы, егерухаевцы и махошевцы объединились под властью темиргоевских князей из рода Болотоковых. Значительным адыгейским народом на Западном Кавказе были бесленеевцы. Их владения граничили на северо-западе с территорией махошевцев, на юго-востоке доходили до р. Лабы и ее притока р. Ходзь, а на востоке - до р. Уруп. Среди бесленеевцев жили также так называемые беглые кабардинцы и небольшое число ногайцев.
Таким образом, полоса земель, занятая адыгскими народами, тянулась от берега Черного моря на западе до р. Уруп на востоке. К ней примыкали область Кабарды и территория абазин.
Многочисленные источники, описания и известия дают самые разноречивые сведения о численности отдельных адыгских народов и всего коренного населения Западного Кавказа в целом. , например, определял общее число темиргоевцев и егерухаевцев всего в 8 тысяч человек, а утверждал, что одних только темиргоевцев было 80 тысяч. Численность абадзехов, по, достигала 40-50 тысяч человек, а насчитывал их 260 тысяч. Общее число шапсугов определял в 160 тысяч душ обоего пола, а Новицкий - в 300 тысяч; же считал, что их было только 90 тысяч, и т. д.
Сведения, сообщаемые адыгскими князьями и дворянами о численности подвластного им населения, были еще более разноречивы. Сопоставляя имеющиеся данные, можно лишь приблизительно установить общую численность адыгского населения Западного Кавказа. К середине XIX в. она составляла примерно 700-750 тысяч человек
Занятия
Природно-географические условия Западного Кавказа весьма разнообразны. В прошлом это оказало значительное влияние на хозяйственную деятельность местного населения и определило ее специфику в отдельных районах.
В низменной прикубанской полосе, отличающейся своими плодородными почвами, очень рано развилось оседлое земледелие. Автору настоящей работы неоднократно удавалось находить в культурном слое древних меото-сарматских городищ и в могильниках, датируемых IV в. до н. э. - II-III вв. н. э., обуглившиеся зерна пшеницы, проса и других культурных растений. Здесь же были обнаружены каменные ручные жернова, железные серпы и другие земледельческие орудия. Есть все основания утверждать, что у отдаленных предков адыгов уже в I тысячелетии до н. э. земледелие было достаточно широко развито, а дальнейшее поступательное развитие его наблюдалось и в средние века.
Особенно ярко иллюстрируют эту мысль находки, сделанные летом 1941 г. при постройке Шапсугского водохранилища на левом берегу р. Афипс, близ г. Краснодара. При сооружении дамбы водохранилища были вскрыты древний могильник с грунтовыми и курганными погребениями XIII-XV вв. и территория прилегающего к нему селища, относящегося к тому же времени. Среди прочих предметов были найдены железные серпы и лемеха для плугов, каменные жернова, кетмени для раскорчевки кустарников и другие орудия, свидетельствующие о развитом пашенном земледелии. Кроме того, здесь же обнаружен ряд вещей, говорящих о том, что местное население занималось скотоводством и ремеслом (кости домашних животных, ножницы для стрижки овец, кузнечные молоты, щипцы и т. д.).
Такие же находки были найдены и при раскопках других средневековых поселений Прикубанья.
Не останавливаясь на ряде литературных источников, укажем, что существование у адыгов развитого земледелия подтверждается для более позднего времени и русскими официальными документами. Из них. особенно интересны:
1) ордер А. Головатого от 01.01.01 г., предписывавший начальнику Таманского отряда Савве Белому организовать для переселенцев Черноморского казачьего войска покупку у горцев семян злаков; 2) донесение атамана Черноморского казачьего войска Котляревского императору Павлу I, в котором сообщалось, что ввиду острого недостатка хлеба во вновь основанном войске пришлось распорядиться снабжать «состоящих на пограничной страже казаков вымениваемым у закубанцев за соль хлебом».
Учитывая все сказанное, следует решительно отказаться от довольно распространенного взгляда, что земледелие у адыгов в XVII-XVIII вв. якобы имело крайне примитивный характер. , характеризуя хозяйственную жизнь адыгов в начале XIX в., писал: «Сельское хозяйство разделяется у них на три главнейшие отрасли: земледелие, конные заводы и скотоводство, заключающее рогатый скот и овец. Черкесы, пашут землю плугами наподобие украинских, в которые впрягают несколько пар быков. Больше всякого хлеба сеют просо, потом турецкую пшеничку (кукурузу), яровую пшеницу, полбу и ячмень. Жнут хлеб обыкновенными серпами; молотят хлеб балбами, то есть топчут и перетирают колосья посредством лошадей или быков, припряженных к доске, на которую наваливают тягость, точно так, как в Грузии и Ширване. Перетертую солому, вместе с мякиной и частью зерен, дают в корм лошадям, а чистый хлеб прячут в ямы. В огородах сеют овощи: морковь, свеклу, капусту, лук, тыквы, арбузы, и сверх того у всякого в огороде есть табачная гряда». Не может быть сомнений в том, что описанный уровень развития земледелия был достигнут на базе старой местной земледельческой культуры.
Роль земледелия в жизни адыгов нашла отражение и в их языческом пантеоне. Хан-Гирей сообщал, что в 40-е годы XIX в. изображение, олицетворявшее божество земледелия Созерешь, в виде самшитового бревна с отходящими от него семью сучьями, имелось в каждой семье и хранилось в хлебном амбаре. После уборки урожая, в так называемую созерешеву ночь, совпадавшую с христианским праздником рождества, изображение Созерешь переносили из амбара в дом. Прилепив к сучьям восковые свечи и подвесив к нему пирожки и куски сыра, его ставили на подушки и совершали молитвы.
Совершенно естественно, конечно, что горная полоса Западного Кавказа была менее удобна для пашенного земледелия, чем Прикубанская низменность. Поэтому. скотоводство, огородничество и садоводство играли здесь значительно большую роль, чем хлебопашество. Жители гор в обмен на хлеб отдавали обитателям равнин скот и ремесленные изделия. Особенно важным было значение этого обмена для убыхов.
Скотоводство адыгов также имело довольно развитый характер вопреки распространенному в исторической литературе мнению о его крайней отсталости. Многие авторы утверждали, что в силу этой отсталости скот даже зимой находился на подножном корму. В действительности. зимнее время он спускался с горных пастбищ в леса или камышовые заросли Прикубанской равнины представлявшие прекрасное убежище от непогоды и ветров Здесь животных кормили припасенным заранее сеном. Сколько его заготовлялось на зиму для этой цели, можно судить по тому, что во время зимней экспедиции 1847 г. в земли абадзехов генерал Ковалевский умудрился сжечь там более миллиона пудов сена.
Широкому развитию скотоводства содействовало обилие лугов. На богатых сенокосах и пастбищах паслись огромные отары баранов, стада крупного рогатого скота и табуны лошадей.
Косвенно о размерах скотоводства и его характере можно получить представление по данным М. Пейсонеля, который сообщал, что горцы ежегодно забивали до 500 тысяч баранов и продавали до 200 тысяч бурок. Сведения об экспорте в конце XVIII в. показывают, что значительное место во внешней торговле адыгов занимали кожи, немытая шерсть, шкуры, различные изделия из шерсти.
У скотоводов особенно ярко проявлялись черты и пережитки родового строя. Например, осенью некоторые семьи выгоняли в священную рощу одну из своих коров, предназначенную в жертву богу Ахину, привязав к ее рогам куски хлеба и сыра. Окрестные жители сопровождали жертвенное животное, которое называлось самошествующей ахиновой коровой, и затем резали его. Ахин - покровитель стад рогатого скота - явно принадлежал к старой языческой религии с ее культом общинных священных мест, рощ и деревьев, с общеаульными молениями и жертвоприношениями. Характерно, что на месте закалывания животного с него не снимали кожу, а там, где ее снимали, не варили мяса; где его варили, там не ели, а совершали все это, .поочередно переходя с одного места на другое. Возможно, что в этих особенностях жертвенного ритуала проявлялись черты древнего кочевого быта скотоводов. Впоследствии они приобрели характер религиозного обряда, сопровождавшегося пением специальных молитвенных песен.
Следует, однако, оговориться, что в. рассматриваемый нами период времени (конец XVIII - первая половина XIX в.) у скотоводов резко возрастает имущественная дифференциация. Большое количество скота сосредоточивали в своих руках князья, дворяне, старшины и многие зажиточные общинники - тфокотли. Труд рабов и крепостных довольно широко применялся во время сенокоса и заготовки кормов для скота. С конца XVIII в. крестьяне стали проявлять сильное недовольство захватом лучших пастбищ местными феодалами.
К концу XVIII в. большое значение приобрели конские заводы, принадлежавшие князьям и богатым стар-шинам. По сведениям, многие из них поставляли лошадей различным адыгейским народам и даже, как это ни покажется странным, полкам русской регулярной кавалерии. Каждый завод имел особое тавро, которым клеймил своих лошадей. За подделку его виновные подвергались суровому наказанию. Для улучшения конского поголовья владельцы заводов покупали в Турции арабских жеребцов. Особенной известностью пользовались термиргоевские лошади, которые продавались не только на Кавказе, но и вывозились во внутренние районы России.
Земледелие и скотоводство не были единственным хозяйственным занятием адыгов. Большое развитие получило у них птицеводство, а также плодоводство и виноградарство . Обилие фруктовых садов, особенно в приморской части, всегда обращало на себя внимание иностранных путешественников и наблюдателей, например Белля, Дюбуа де Монпере, Спенсера и др.
ADYGHES ENLIGHTENERS’ VIEWS ABOUT POLITICAL SYSTEM OF THE PEOPLES OF THE NORTH-WESTERN CAUCASUS AT THE END OF THE 18TH - THE FIRST HALF OF THE 19TH CENTURIES
Данная статья посвящена изучению политического устройства народов Северо-Западного Кавказа в конце XVІІІ - первой половине XІX вв. в освещении представителей адыгейской интеллигенции. Автором систематизированы взгляды адыгских просветителей Султана Хан-Гирея и Султана Адыль-Гирея, раскрыты роль и значение национальных лидеров в процессе централизации Черкессии, изучена эволюция политического строя абадзехов, шапсугов и натухайцев в направлении сословно-представительной монархии.
The paper is dedicated to the analysis of political system of the North-Western Caucasus peoples at the end of the 18th - the first half of the 19th centuries as it was depicted by the representatives of Adyghe intelligentsia. The points of view of Adyghe enlighteners, such as S. Khan-Ghyrey and Sultan Adyl-Ghyrey are systematized. The role and signifi cance of national leaders in the process of Circassia’s centralization is exposed. The evolution of political system of the Abadzekhs, the Shapsugs and the Natukhais towards social estate-representative monarchy is studied.
Ключевые слова:
социально-экономическое развитие, орудия труда, хозяйство, общественный строй, народы Северо-Западного Кавказа, политическое устройство, адыги, просветители, национальные лидеры, централизация, сословно-представительная монархия, разделение труда, торговля, субэтнические группы, уклад.
Key Words:
Social and economic development; instruments of labour; economy; social order; peoples of the North-Western Caucasus; political system; the Adyghes; enlighteners; national leaders; centralization; social estate-representative monarchy; differentiation of labour; trade; subethnic groups; lifestyle.
Адыгские просветители уделяли пристальное внимание изучению вопросов социально-экономического развития народов Северо-Западного Кавказа: адыгов, абазин и убыхов. При этом они, учитывая близость, а подчас и тождественность общественного строя этих народов, преимущественно описывали занятия и политическое развитие наиболее многочисленного из них народа - адыгов. О схожести нравов и обычаев адыгов и абазин писал еще в 1836 г. С. Хан-Гирей следующим образом: «Абадзинцы здесь поименованных колен трудолюбивы, занимаются с прилежанием скотоводством и, говоря вообще, совсем освоились с черкесами: одежда и образ жизни совершенно те же, как у черкес; обычаи и даже нравы они более приняли черкесские, нежели сохранили собственные, и черкесский язык сделался у них всюду общим» . А. Г. Кешев также отмечал близость обычаев и нравов адыгов и абазин. Говоря о XIX в., известный специалист по адыгскому просветительству Р. Х. Хашхожева подчеркивает: «К тому времени слияние аба-
зин с адыгами - в образе жизни, обычаях, культуре, - было столь тесным, что их этническое разграничение представлялось таким, как Кешев, бессмысленным» . Большинство убыхов также владело адыгским языком и их культура и быт не имели существенных отличий от культуры и быта адыгов . Как справедливо пишут адыгские просветители, адыги занимали на Северном Кавказе обширную территорию. Хан-Гирей отмечал: «Черкесские земли… простираются в длину слишком на 600 верст, начиная от устья Кубани вверх по этой реке, а потом по Куме, Малке и Тереку до границ Малой Кабарды, которые простирались прежде до самого слияния реки Сунжи с рекою Тереком. Ширина различна и заключается от вышеупомянутых рек на полдень по долинам и по скатам гор в разных кривизнах, имеющих от 20 до 100 верст расстояния, составляя таким образом длинную узкую полосу, которая, начиная от восточного угла, образуемого слиянием Сунжи с Тереком, то расширяется, то опять стесняется, следуя на запад вниз по Кубани до берегов Черного моря. Черкесские земли граничат к северу с землью черноморских казаков и кавказскою областью; к западу с Черным морем; к востоку с землями, занимаемыми аксаевскими кумыками, Брагунскую деревнею и чеченцами; к югу с землями кистов, осетинцев, балкарцев и абхазцев, неопределенною чертою» . На Северо-Западном Кавказе адыги населяли земли от берега Черного моря на западе до р. Уруп на востоке. Мнение С. Хан-Гирея подтверждается и другими источниками . На Черноморском побережье Кавказа они занимали территории от устья р. Кубани до р. Шахе, за которой жили убыхи, на юге .
По словам просветителей, западные адыги подразделялись на племена (точнее - субэтнические группы), наиболее значительными среди которых в первой половине XIX в. являлись натухайцы, шапсуги, абадзехи, бжедуги, хатукаевцы, темиргоевцы, егерухаевцы, адемиевцы, мамхеговцы, бесленевцы и беглые кабардинцы . При этом, как верно писал С. Адыль-Гирей, «все эти народы, без всякого сомнения, одного происхождения и принадлежат к древнейшим обитателям Кавказа» .
Противоречивы мнения просветителей по вопросу о численности адыгов в конце XVIII - первой половине XIX вв. Хан-Гирей считал, что численность адыгов, абазин и ногайцев составляла в это время чуть более 250 тыс. человек . Эти данные являются неверными, слишком заниженными. Другой просветитель, Султан Адыль-Гирей, писал, что адыги, абазины, ногайцы и карачаевцы насчитывали вместе до 430 тыс. человек . Другие источники XIX столетия также содержат чрезвычайно противоречивые сведения о численности адыгов. Русский офицер Г. В. Новицкий в 1830 г. исчислял население Западной Черкесии в 1 млн 82 тыс. 200 человек, а Ф. Ф. Торнау - в 500 тыс. человек . Немецкий путешественник К. Кох приводил цифру 575 тыс. 500 человек, считая также и кабардинцев, а Т. Лапинский, проживший в Черкесии около трех лет, насчитывал в ней более полутора миллионов человек . Если Новицкий, например, определял численность натухайцев в 240 тыс. человек, то Вревский утверждал, что их было 60 тысяч, а по данным наказного атамана Черноморского казачьего войска Г. И. Филипсона, их насчитывалось всего 20 тыс. душ мужского пола и т. д.
Противоречивы также цифры, приводимые современными исследователями. Авторы историко-этнографического очерка «Адыги» считают, что численность адыгов составляла «по примерному подсчету до 1 млн человек» . В «Очерках истории Адыгеи» отмечается, что в конце 50-х гг. XIX в. число адыгов равнялось цифре 505 тыс. 90 человек и «эти данные более близки к действительности, чем
сведения, собранные Новицким» . Для определения численности общего населения адыгов в первой половине XIX в. В. К. Гарданов в качестве максимальной приводит цифру 500 тысяч . В рецензии на монографию В. К. Гарданова другой известный исследователь, Т. Х. Кумыков, напротив, утверждает, что «…цифра 500-600 тыс. как минимум более близка к действительным размерам населения Черкесии первой половины XIX в., чем предложенная В. К. Гарадновым цифра 500 тыс. как максимум» . Исследователь из Иллинойского университета (США) Н. Люксенбург количество адыгов определяет в 700 тыс. человек . М. В. Покровский полагал, что их численность к середине XIX в. была примерно 700 - 750 тыс. человек .
По нашему мнению, численность адыгов в первой половине XIX в. составляла цифру от 1 млн до 1,5 млн человек.
Анализируя экономическое развитие народов Северо-Западного Кавказа, просветители обратили внимание на важную роль земледелия в народном хозяйстве. По словам С. Хан-Гирея, «три рода пшеницы, жито или рожь, ячмень и три рода проса - суть главнейшие хлеба, из числа которых просо есть продукт столько же необходимый в Черкесии, как пшеница и рожь в других странах» Другой выдающийся адыгский просветитель, Ш. Б. Ногмов, подчеркивал: «Адыге издревле занимались хлебопашеством и сеяли просо, ячмень, полбу, кукурузу и огородные овощи: лук, чеснок, редьку, свеклу и пр.; на нашем языке есть названия всех хлебов, исключая сарачинского пшена. Хозяин не мог располагать сжатым и убранным хлебом до совершения установанной для сего мотивы. По совершении же ее, из нового хлеба приготовлялся обед, на который созывались ближайшие родственники» .
С. Хан-Гирей писал в 1836 г.: «Жители равнин пашут землю плугом, сделанным наподобие украинского, в который впрягают обыкновенно четыре пары волов, которыми управляют три человека. Посеянные зерна боронуют бороною… Жители же ущелий и гор, не имеющих привольных долин для хлебопашества, имеют другого рода плуг, а именно малый и запрягаемый в одну пару волов» .
Пшеницу адыги косили обычно серпами или косами и молотили ее с помощью доски с положенным на нее грузом, впрягая в эту молотилку быков или лошадей, как это делается в Грузии и Ширване. При этом адыгские орудия труда «по простоте устройства, по легкости своей и в особенности по качеству производимой работы», являлись, по мнению авторитетного специалиста, «лучшими и целесообразными орудиями, наиболее применимыми при местных условиях» .
Основными системами земледелия, существовавшими у адыгов, были подсечная, переложно-залежная, а также чередование культур. Применяли они и удобрение, орошение, устраивали террасные поля. По словам С. Хан-Гирея, из горных адыгов более всего занимались хлебопашеством натухайцы . Наряду с хлебопашеством адыги занимались также огородничеством. Касаясь этой отрасли земледелия, просветитель XIX в. Хан-Гирей отмечал, что у каждого порядочного хозяина имелся огород возле дома . Выращивали лук, тыкву, фасоль, свеклу, капусту, чеснок, огурцы, морковь, редьку, арбузы и дыни, петрушку и красный перец. Кроме того, есть сведения о разведении табака.
На Черноморском побережье развивалось шелководство. Важную роль имело разведение лесов. Адыги бережно относились к ним, широко практиковали посадку деревьев. Лес был важнейшей статьей черкесского экспорта.
На Черноморском побережье Черкесии процветало садоводство. Просветители обращали внимание на обилие плодовых деревьев в этом районе.
Культивировались адыгами яблоня, груша, айва, слива, персик, черешня, инжир, хурма, виноград. Имелись груши и яблони скороспелых сортов. Адыги обладали искусством прививки деревьев, сады окружали всеобщим вниманием, заботой и обрабатывали повсеместно хорошо.
Большое место в народном хозяйстве у адыгов в первой половине XIX в. занимало скотоводство. Просветители сообщают, что адыги разводили лошадей, крупный и мелкий рогатый скот и буйволов . Современники обращали внимание на многочисленность скота, который в Черкесии был мерилом богатства отдельных семей. Разведение скота давало адыгу еду, тяговую силу и материалы для изготовления одежды и обуви. Об этом писал Хан-Гирей: «Вообще рогатый скот необходим в жизни черкеса как для мяса и молока, так равно и для работы; также из кожи… делают поселяне обувь, и наездники сбрую конскую…» .
Система скотоводства у адыгов была отгонная. Весной и осенью скот кормили на равнинах на пастбищах, летом перегоняли его в горы, а зимой содержали в специальных стоянках. Заготавливали запасы сена для кормления скота. Преимущественно разводился мелкий рогатый скот: овцеводство было ведущей отраслью. С. Хан-Гирей писал об овце: «Это доброе животное чрезвычайно полезно черкесу: из овечьей кожи делает он шубу, единственную свою защиту от стужи, а из волны ткется сукно. Баранье мясо предпочитается мясу всех других животных; оно даже некоторым образом как бы почитается между ими, так сказать, за особо благородную пищу» . Адыги уделяли разведению скота много времени и забот и выработали рациональные приемы его выращивания. В хозяйстве адыгов немалую роль играло коневодство. Ими были выведены местные породы лошадей: шолох, бачкан и другие. По наблюдению Г. И. Филипсона, служившего в 30 - 40-е гг. XIX в. в рядах российских войск на Кавказе, у горцев были «знаменитые конские заводы: Шолок, Трам, Есени, Лоо, Бечкан» . Каждый завод клеймил лошадей своим особым тавром и за применение фальшивого тавра виновные подвергались строгим наказаниям.
Адыги с любовью относились к лошадям и тщательно о них заботились. «Черкес, какого бы звания он ни был, - указывал Хан-Гирей, - скорее сам согласится быть голоден, чем лошадь свою допустит до этого» . До пяти лет лошадей никогда не использовали, они паслись в табунах и оседлывали их лишь после достижения необходимого роста и возраста. Громкую славу имел белый конь завода Трам. Лошадей в Черкесии употребляли тогда лишь для верховой езды. К середине XIX в., вследствие развертывания Кавказской войны, произошел упадок коневодства на Северо-Западном Кавказе.
Наиболее важным, после земледелия и скотоводства, занятием адыгов являлось пчеловодство. Его развитию благоприятствовало наличие большого числа медоносных растений. Выдающийся адыгский просветитель С. Хан-Гирей подчеркивал: «Во всех племенах Черкесии более или менее занимаются пчеловодством. В иных же местах имеют весьма значительные пчельники, которые приносят владельцам чрезвычайно много пользы: кроме употребления в домашней жизни, мед и воск с большею выгодою ими продаются. Для домашнего же употребления мед составляет главнейшее лакомство. Из воску делают свечи и клеенки» . Говоря об экономическом развитии адыгов, другой просветитель, Б. Б. Шарданов, писал: «По берегам Черного моря, Кубани, Терека, Аргуни и других рек зеленели роскошные фруктовые сады; на обильных полях Северного Кавказа паслись бесчисленные стада рогатого скота и табуны лошадей, во всех аулах жители занимались пчеловодством;
44
черкесский народ в этот период отличался трудолюбием, почему соседние племена называли его не иначе, как адиге-лежако, т. е. трудолюбивый черкес» .
Известное значение в хозяйстве адыгов и других народов Черкесии также имела охота. Они охотились на медведей, волков, оленей, лис, зайцев и других зверей . Вывоз пушнины занимал большое место во внешней торговле. Меньшее значение имело рыболовство, которому в конце XVIII - первой половине XIX вв. уделяли мало внимания.
Согласно трудам адыгских просветителей, у горцев Северо-Западного Кавказа были развиты домашние промыслы и ремесла. Домашние промыслы были направлены на изготовление предметов главным образом для внутренних потребностей семьи. Адыгский просветитель С. Сиюхов отмечал, что «черкесы занимались ремеслами: кузнечным, плотничным, шорным; считалось очень благородным занятием искусство по отделке золота и серебра. Черкесы добывали железо, готовили порох, варили мыло, выделывали сукна, бурки, кожи» . Ремесленники работали на заказ, развивалась профессиональная специализация. Просветители указывали на высокое мастерство адыгских ювелиров, изделия которых покупались охотно за пределами страны. Хан-Гирей писал: «Серебряные изделия достойны удивления по прочности и чистоте отделке. Чернь и позолота, с величайшим искусством на них наводимые, превосходны в полном смысле слова, и, что важнее всего, эта чернь и позолота почти не сходят» . С этим высказыванием перекликаются слова поляка Т. Лапинского про адыгских мастеров: «Золотые и серебряные украшения, вызывающие восхищение европейского любителя оружия, изготовляются с большим терпением и старанием посредством скудных инструментов» . Большую славу завоевали себе и адыгские мастера-оружейники. Развивалось производство пороха. Одной из составных частей экономического организма горского общества являлась торговля. В конце XVIII - первой половине XIX вв. ввиду господства натурального хозяйства внутренняя торговля народов Северо-Западного Кавказа получила незначительное развитие. Весьма слабым было общественное разделение труда. Отсутствовала у горцев собственная денежная система. Не было в Черкесии регулярно действующих рынков и ярмарок.
Внешняя же торговля, в отличие от внутренней, была весьма развита. Горцы поддерживали в первой половине XIX в. довольно оживленные торговые связи с Османской империей и Россией, а также со странами Европы и Ближнего Востока. Изучению внешней торговли адыгов и других народов Северо-Западного Кавказа посвятил ряд страниц своего капитального труда «Записки о Черкесии» С. Хан-Гирей. По его словам, в другие страны вывозили кожи и меха, мед, воск, масло и невольников. Последних для продажи туркам привозили в Анапу и Суджук-Кале . Слова Хан-Гирея подтверждаются другими источниками XIX в.
«Порты Анатолии от Батума до Синопа, - отмечалось в одном из документов русской кавказской администрации, - имеют с давних времен торговые связи с восточными берегами Черного моря. Торговля сия, как самая выгоднейшая, обратила все капиталы анатолийского купечества» . В первой четверти XIX в. турецкая торговля с горцами Кавказа достигла значительного развития.
Из одной лишь Новороссийской бухты, по сведениям С. Пушкарева, отплывало во времена османского господства ежегодно до 120 больших кораблей, везших местные продукты в Турцию . Большое место в этой торговле занимал вывоз невольников.
Описания очевидцев воссоздают сцены работорговли, показывают процесс продажи женщин купцам на Кавказском берегу. Русский офицер Ф. Ф. Торнау был свидетелем продажи невольницы туркам. По его рассказу, покупатели сначала осматривали продаваемую женщину и, определив с помощью жребия, кто из них ее купит, стали торговаться с горцами - хозяевами «живого товара». Между покупателями и продавцами беспрерывно сновал посредник, «уговаривая ту и другую сторону согласиться на предлагаемые условия». Уплатив две лошади и два вьюка бумажных материй, турки приобрели желаемый «товар» . По словам Н. Каменева, мать прощалась с проданной дочерью, «держа ее за руки и мотая три раза головой в разные стороны, что исполняла и дочь; затем опускались головы на противоположные плечи и лились ручьи слез…» . Взрослые девушки осматривались покупателями с соблюдением строжайших правил деликатности, девочек же до 9 лет купец осматривал бесцеремонно, «брал руки, ноги, ворочал их, угадывая стоимость ребенка в период его развития…». При покупке рабынь присутствовали свидетели и муллами за вознаграждение составлялись купчая - «дефтер» . В Туапсе француз А. Фонвилль побывал в одной из хижин на берегу Черного моря, где обычно содержались купленные османами рабыни в ожидании судна, которое отвезет их во владения султана. Он следующим образом обрисовывал пребывание невольниц в этих лачугах: «Внутренность хижин была очень оригинальна, невольницы сидели в них на корточках, вокруг огней, и когда посетитель приближался к ним, они поспешно вставали, кланялись, и, потупив глаза в землю, оставались неподвижными, в ожидании обращения к ним с речью» .
Весьма трудно определить общее количество невольников, ежегодно вывозившихся с северо-восточного побережья Черного моря в Османскую империю в течении первой половины XIX в. Данные подобного рода никем систематически не фиксировались. С. М. Броневский считал, что с Черноморского побережья вывозилось ежегодно от двух до трех тысяч невольников . Русский дипломатический представитель в Османской империи А. П. Бутенев полагал, что цифра ежегодного вывоза невольников из Черкесии составляла четыре тысячи человек .
Такой осведомленный автор, как Л. Я. Люлье, длительное время проживший среди адыгов, писал, что в среднем в эпоху османского владычества в Анапу ежегодно прибывало от 40 до 50 судов из Турции, причем каждое судно увозило до 40 человек рабов . Отсюда, можно подсчитать, что из Анапы, являвшейся главным центром внешней торговли Западной Черкесии, ежегодно вывозилось от 1 тыс. 600 до 2 тыс. невольников и невольниц. Прибавив к этому число рабов, вывозившихся через другие пункты адыгейского побережья, можно весьма приблизительно принять цифру ежегодного вывоза невольников в три тысячи человек. В дальнейшем количество вывозимого «живого товара» снизилось, ибо на этот процесс существенно повлияла борьба России против работорговли на Северо-Западном Кавказе. Число вывозимых невольников изменялось также в зависимости от роста или падения спроса на рабов в Турции и от колебаний экономической и политической конъюнктуры.
Социальный состав вывозимых невольников был разнообразен. Основную их массу составляли унауты и пшитли. Бывали и случаи, когда попадали в неволю представители свободных сословий горского общества. В феодальной Черкесии мало кто мог считать себя в полной безопасности от внезапного нападения и пленения. Цены рабов определялись в зависимости от целей, для которых они предназначались, а также от пола, возраста, красоты, стройности, способностей, физической
силы и состояния здоровья .
Что касается ввоза в Черкесию, С. Хан-Гирей писал, что горцы приобретали у иностранцев соль, порох, свинец, различные ткани и сукна, посуду и утварь . Он также показал значение для народов Северо-Западного Кавказа развития их торгово-экономических связей с Россией.
Большинство адыгских просветителей считало, что у адыгов и других народов Северо-Западного Кавказа в конце XVIII - первой половине XIX вв. господствовали феодальные отношения. Измаил Атажукин вполне определенно писал о феодализме у адыгов . Четко и обоснованно говорил об адыгском феодализме А.-Г. Кешев: «…было бы… крайне ошибочно определять уровень их [черкесов] политического и общественного развития меркою первобытного, младенческого общества. Черкесы занимали в период своего падения, относительно социального устройства и двигающего всей их жизнью духа, почти то самое положение, какое народы Западной Европы пережили в эпоху федализма» .
В отличие от Измаила Атажукина и А.-Г. Кешева другой просветитель, С. Адыль-Гирей, отмечал в 1860 г.: «В настоящее время черкесские племена представляют самую низкую ступень общественного развития. Они сохранили устройство первобытных человеческих обществ, распадаясь, как и первые, на отдельные семейства» . Однако имеющийся в нашем распоряжении документальный материал позволяет со всей определенностью констатировать, что в конце XVIII - первой половине XIX вв. у адыгов, абазин и убыхов господствовали феодальные отношения. Вместе с тем у них в общественном строе сохранялись в пережиточной форме некоторые черты родовых отношений. Своеобразие адыгского феодализма проявлялось в том, что в Западной Черкесии в первой половине XIX в. оформилось два типа феодальных обществ. В этой связи просветители отмечали, что по характеру своего общественно-политического строя адыгские субэтнические группы делились на два больших подразделения - «аристократическое» и «демократическое». К «аристократическому» относились бесленеевцы, темиргоевцы, бжедуги, хатукаевцы, махошевцы, егерухаевцы, адемиевцы, жанеевцы и кабардинцы. «Демократическую» группу составляли абадзехи, шапсуги и натухайцы . Различие между этими подразделениями адыгских субэтнических групп в политической сфере заключалось в том, что у «аристократических» субэтносов сохранялось княжеское управление, в то время как у абадзехов, шапсугов и натухайцев власть феодальной аристократии была свергнута в результате демократического переворота конца XVIII в. Классическую характеристику двух больших групп адыгских субэтносов дал адыгский просветитель первой половины XIX в. С. Хан-Гирей. «Аристократические» субэтнические группы он обозначал термином «колена, зависящие от власти князей», а «демократические» именовал как «племена, имеющие народное правление» . В адыгском обществе господствовала феодальная собственность на землю, которая, правда, юридически закреплена не была. У «аристократических» субэтносов существовала княжеская и дворянская собственность на землю. У «демократических» адыгских субэтнических групп княжеской собственности на землю не было, но сохранялось дворянское землевладение. У обеих групп субэтносов сохранялось общинное землевладение, удельный вес которого постепенно уменьшался.
Весьма своеобразным явлением было то, что у абадзехов, шапсугов и натухайцев интенсивно развивалась мелкокрестьянская собственность на землю. Вообще, развитие частной земельной собственности достигло больших успехов именно у «демократических» субэтнических групп. Л. Я. Люлье подчеркивал: «Невозможно
определить, на каком основании совершился раздел земель, подвергшихся раздроблению на малые участки. Право владения определено, или лучше сказать, укреплено за владельцами несомненно, и переход наследства из рода в род бесспорный» . Адыгский просветитель С. Сиюхов относил убыхов и абазин к «демократическим» племенам .
Труды просветителей наряду с материалами обычного права горцев являются ценным источником для изучения прав и обязанностей классов и сословий западнокавказского феодального общества.
На высшей ступени феодальной лестницы у адыгских «аристократических» субэтнических групп находились князья (пши). Они обладали различными политическими и экономическими привилегиями, занимали особо почетное положение в обществе. Ш. Б. Ногмов писал: «Звание князя почиталось столь священным для адыгов, что всякий подданный считался обязанным для защиты владельца жертвовать не только имуществом, но и жизнью. Князья издревне назывались покровителями и защитниками народа, каждый из них имел более или менее зависящих от него подвластных» . В своде адатов закубанских адыгов, составленном в 1845 г. А. Кучеровым, записано: «Князь пользуется совершенною свободою и ни от кого не зависим. Жители аулов, которые находятся под покровительством его, признают… над собою власть его и он пользуется особенным и отличным уважением, не только простого народа, но всех низших дворян и духовенства; он почитается владельцем покровительствуемых им аулов и земель им принадлежащих, обязан оные оберегать и защищать…» .
Пши у адыгов ни при каких обстоятельствах не мог быть лишен своего княжеского достоинства. Строго соблюдалось равенство брака, и княжеское звание можно было получить только по праву рождения. Пши вступали в брак лишь между собой. На народных собраниях князьям отводились первые места, их мнение прежде всего принималось во внимание. Князья имели право на суд равных и, как гласят нормы обычного права, «поступки и действия князей, противные принятым правилам общежития, разбираются только князьями и первостепенными дворянами…» . В походе князя сопровождали его вассалы - дворяне, составлявшие княжескую дружину.
Политическая власть князей в значительной степени обеспечивалась их исключительными экономическими правами и привилегиями. Пши обладали крепостными крестьянами, которых нещадно эксплуатировали. Князья могли привлекать к работам по своему хозяйству и свободных крестьян - тфокотлей. Труд последних использовался при пахоте, уборке урожая, кошении сена и заготовке дров. По народным обычаям, пши имели право на лучшие участки земли под хлебопашество и сенокос. Они могли также брать у тфокотлей подвластных аулов скот, оружие и все, что понравится. Нередко князья и дворяне занимались набегами. Недаром просветитель А.-Г. Кешев в своем известном произведении «На холме» указывал, что крестьяне «питают неодолимое отвращение к сословию праздных, занятых одними лошадьми и оружием дворян» .
Воля князей являлась законом для подвластного населения. «Звание князя было столь священно в понятиях горцев, - писал с некоторым преувеличением Т. Хаджимуков, - что каждый из них нравственно обязывался защищать своего владельца, жертвуя не только своим имуществом, но и самою жизнью» . Князья взыскивали с подвластного населения различные штрафы , служившие дополнительным источником их обогащения. Пши взимали пошлины с купцов за право
торговли в своих владениях.
Наряду с князьями, в состав господствующего класса феодалов входили султаны (хануко) и дворяне (уорки). Причем последние подразделялись на ряд степеней. Дворяне первой степени именовались тлекотлешами и деженуго. Как и князья, они считались владетельными феодалами. Тлекотлеш владел собственным аулом. В его подчинении были низшие дворяне. У «аристократических» субэтнических групп тлекотлеши и деженуго считали князя своим сюзерным, ходили с ним на войну, были «великими вассалами» князя .
Второстепенные дворяне (пши-уорки и беслен-уорки) и дворяне третьей степени (уорки-шаутлугусы) также несли службу своему сюзерену. Если большинство дворян служило князю, то значительная часть уорков-шаутлугусов подчинялась тлекотлешам и деженуго. От своего сюзерена дворяне получали определенное имущество (так называемый уорк-тын). По своему положению дворянам третьей степени было близко сословие пшекеу, которые часто выступали в роли телохранителей князя. Это сословие пополнялось за счет отпущенных на волю крестьян. У шапсугов и абадзехов князья отсутствовали. В «демократических» субэтносах присутствовало три степени дворянства: тлекотлеши, уоркишхи и уоркишаутлугусы. Вместе с тем политические права шапсугских, абадзехских и натухайских дворян были сильно урезаны в результате демократического переворота конца XVIII - начала XIX веков.
Крестьянство представляли, согласно трудам просветителей, незакрепощенные непосредственные производители (тфокотли), вольноотпущенники (азаты), крепостные крестьяне (пшитли и оги). Тфокотли были юридически свободными лицами. Однако у «аристократических» субэтнических групп личная свобода тфокотлей сочеталась с их экономическим и политическим подчинением феодалам. По адатам, в течение трех дней в году, а иногда и более, владетельный феодал мог привлечь тфокотля к работе в своем хозяйстве. «Простой свободный народ», как именуется эта категория крестьян в источниках, нес и другие повинности: в случае раздела имущества феодалу отдавалось столько волов, сколько вновь образовалось тфокотльских семейств; при выдаче дочери замуж тфокотль платил владельцу пару волов, а по окончании сбора урожая - 8 мер проса . Из сказанного следует, что при использовании труда тфокотля имели место отработочная и продуктовая ренты. Ограничивалось право перехода от одного владельца к другому. У «демократических» субэтнических групп, как писал С. Хан-Гирей, большинство тфокотлей представляло собой самостоятельных домохозяев, независимых от знати . Другой просветитель, С. Сиюхов, также отмечал, что сословие тфокотлей «являлось ядром черкесского народа и самым производительным его элементом. На нем держалось хозяйство и все благосостояние края, как на главной трудовой массе народа. Положение третьего сословия не у всех племен было одинаковое. Свободный народ пользовался по своему усмотрению, землею, лесом и другими произведениями в местах своего жительства, а также свободой наравне с сословиями дворян и духовенством. Так было у племен, не имевших князей» .
К тфокотлям были близки по своему правовому положению вольноотпущенники - азаты. Они освобождались по воле владельца, по выкупу или по доказательству, что их незаконно закрепостили. Часто азаты шли в ряды служителей мусульманского культа .
Наиболее эксплуатируемой категорией крепостного крестьянства являлись в
Черкесии пшитли. Будучи лично зависимыми, они выполняли в пользу феодала работы в поле и господском доме. Хозяева по своему усмотрению распоряжались временем и трудом пшитля. Крепостные крестьяне получали меньшую часть собранного ими урожая. Вместе с тем пшитль обладал определенными, хотя и ограниченными, имущественными и личными правами. Он мог иметь семью, вел свое хозяйство, обладал имуществом. За разные проступки пшитль мог быть продан господином. Итак, эксплуатация пшитлей осуществлялась в форме отработочной и продуктовой ренты. В статье просветителя С. Адыль-Гирея «Об отношениях крестьян к владельцам у черкесов» дается перечень повинностей крестьян по отношению к феодалам . Другим разрядом крепостных крестьян были оги. Они обладали более полными личными и имущественными правами, чем пшитли. «Все имущество ога, - пишет Н. Ф. Дубровин, - составляло его неотъемлемую собственность; даже и в том случае, когда, за нерадение или преступление, обращался в пшитля, он не лишался права на имущество, и владелец не имел права вмешиваться или распоряжаться его собственностью» . В отличие от пшитлей, оги жили отдельными дворами вне господской усадьбы, имея свое собственное хозяйство. В основе эксплуатации огов лежала продуктовая рента, была у них также отработочная повинность. В конце XVIII - первой половине XIX вв. у западных адыгов сохранялось рабство в качестве черты уклада черкесского феодального общества. Оно, по-существу, носило домашний характер.
Домашними рабами являлись унауты, наиболее низшая категория населения у адыгов. В источниках они называются обычно безобрядными или безадатными, ибо на них не распространялись нормы адата. Унауты не имели ни личных, ни имущественных прав, закон не защищал их. Все свободные жители могли владеть рабами. Несмотря на то, что труд унаутов не являлся основой производства, он играл значительную роль в хозяйстве адыгских феодалов. Рабы занимались главным образом домашними работами. Вместе с тем их использовали и для участия в полевых работах и уходе за скотом.
Кроме общей характеристики социальной структуры у народов СевероЗападного Кавказа, адыгские просветители проанализировали особенности социальных отношений у отдельных субэтнических групп. Так, Т. Хаджимуков охарактеризовал социальную структуру бжедугского общества, а С. Хан-Гирей привел яркую картину социального развития у шапсугов и бжедугов . Итак, согласно трудам адыгских просветителей, у народов Северо-Западного Кавказа в конце XVIII - первой половине XIX вв. были довольно развиты земледелие и скотоводство. Слабо распространена была внутренняя торговля, зато внешняя приобрела большой размах. Общественный строй характеризовался господством феодальных отношений.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Хан-Гирей С. Записки о Черкессии. Нальчик, 1978. С. 219.
2. Хашхожева Р. Х. К вопросу об этнической принадлежности Адиль-Гирея Кешева // Хашхожева Р. Х. Избранные статьи. Нальчик, 2004. С. 76.
3. Лавров Л. И. Этнографический очерк убыхов // Ученые записки Адыгейского научноисследовательского института языка, литературы и истории. Майкоп, 1968. Т. 8. С. 6, 24.
4. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 47 - 48.
5. Бламберг И. Ф. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII - XIX вв. Нальчик, 1974. С. 355; Lapinski Th. Die Bergvцlker des Kaukasus und ihr Freiheitskampt gegen die Russen. Hamburg, 1863. Bd. 1. S. 37; Фелицын Е. Д. Черкесы - адыге и
западно-кавказские горцы. Екатеринодар, 1884. С. 1.
6. ГАКК (Гос. арх. Краснодарского края). Ф. 260. Оп. 1 Д. 37. Л. 30; Wagner M. Der Kaukasus und das Land der Kosaken in den jahren 1843 bis 1846. Dresden - Leipzig, 1848. Bd. 1. S. 3 - 4.
7. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 149 - 150; Адыль-Гирей. Черкесы // Избранные произведения адыгских просветителей. Нальчик, 1980. С. 63.
8. Адыль-Гирей С. Указ. соч. С. 49.
9. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 85 - 86.
10. Адыль-Гирей С. Указ. соч. С. 66.
11. Новицкий Г. В. Топографическое описание северной покатости Кавказского хребта от крепости Анапы до истока реки Кубани: записка штабс-капитана Новицкого, составлена 15 сентября 1830 г.; Фелицын Е. Д. Указ. соч. С. 13; Торнау Ф. Ф. Воспоминания кавказского офицера. М., 1864. Ч. 1: 1835 год. С. 116.
12. Koch K. Reise durch Russland nach dem kaukasischen Jsthmus in der jaren 1836, 1837 und 1838. Stuttgart - Tьbingen, 1842. Bd. 1. S. 336; Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских / пер. В. К. Гарданова. Нальчик, 1995. С. 17.
13. РГВИА (Рос. гос. военно-исторический архив). Ф. ВУА. Д. 19 256. Л. 6-об; Записка наказного атамана войска Черноморского, ген.-м. Филипсона, о земле натухайцев, от 4 октября 1856 г. // Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией / под ред. А. П. Берже: в 12 т. Тифлис, 1866 - 1904 гг. Т. 12. С. 700.
14. Аутлев М., Зевакин Е., Хоретлев А. Адыги: ист.-этногр. очерк. Майкоп, 1957. С. 15.
15. Очерки истории Адыгеи. Майкоп, 1957. Т. 1. С. 154.
16. Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов. М., 1967. С. 43.
17. Кумыков Т. Х. Общественный строй адыгских народов в XVIII - первой половине XIX вв. // Ученые зап. Кабард.-Балк. гос. ун-та. Сер.: Историко-филологическая. - Нальчик, 1971. - Вып. 43 - С. 31 - 32.
18. Lьxenburg N. England und die Ursprьnge der Tscherkessenkreige // Jahrbьcher fьr Geschichte Osteuropas. - 1965. - Bd. 13. - S. 184.
19. Покровский М. В. Адыгейские племена в конце XVIII - первой половине XIX вв. // Кавк. этногр. сб. - М., 1958. - Вып. 2. - С. 23.
20. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 59.
21. Ногмов Ш. Б. История адыхейского народа, составленная по преданиям кабардинцев. Нальчик, 1994. С. 71. 22. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 256 - 257.
23. Серебряков И. Сельскохозяйственные условия Северо-Западного Кавказа // Зап. Кавк. о-ва сельс. хоз-ва. - Тифлис, 1867. - № 1 - 2. - С.12.
24. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 257.
25. Там же. С. 258.
26. Там же. С. 61.
27. Там же. С. 258.
28.Там же. С. 259.
29. Филипсон Г. И. Воспоминания. М., 1885. С. 103.
30. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 263.
31. Там же. С. 263.
32. Шарданов Б. Б. Забытый народ // Деятели адыгской культуры дооктябрьского периода: избр. произведения. Нальчик, 1991. С. 69.
33. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 264.
34. Сиюхов С. Черкесы - Адыге. (Историко-бытовой набросок) // Деятели адыгской культуры дооктябрьского периода. С. 261.
35. Хан-Гирей. Указ. соч. С. 266.
36. Lapinski Th. Die Bergkцlker des Kaukasus und ihr Freiheitskampf gegen die Russen. Hamburg, 1863. B. 1. S. 52.
37. Хан-Гирей. Указ. соч. С. 268.
38. ГАКК. Ф. 260. Оп. 1. Д. 10. Л. 1.
39. Пушкарев С. Обзор торговли Новороссийска // Кавказ. - 1849. - № 9.
40. Торнау Ф. Ф. Воспоминания кавказского офицера 1835, 36, 37 и 38 года. М., 1864. Ч. 2. С. 49.
41. Каменев Н. Бассейн Псекупса // Кубан. войсковые ведомости. - 1867. - № 28.
42. Там же.
43. Фонвилль А. Последний год войны Черкесии за независимость: 1863 - 1864 гг.: из записок участника -иностранца. Краснодар, 1927. С. 27 - 28.
44. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. Ч. 1. С. 315.
45. Записка А. П. Бутенева главному командиру Черноморского флота и портов М. П. Лазареву от 9 июля 1837 г. // Арх. князя Воронцова. М., 1893. Кн. 39. С. 287.
46. Л. Я. О торговле с горскими племенами Кавказа на северо-восточном берегу Черного моря // Закавк. вестн. - 1848. - № 14; Wagner M. Op. Cit. Bd. 1. S. 28; АВПРИ (Арх. внешней политики Рос. империи). Ф. СПб. «Главный архив II-4», 1838 г. Д. 6. Л. 36.
47. Пейсонель М. Исследование торговли на черкесско-абхазском берегу Черного моря в 1750 - 1762 гг. Краснодар, 1927. С. 13.
48. Хан-Гирей. Указ. соч. С. 268.
49. Нагоев М. Б. Вопрос о социальной структуре феодализма в трудах адыгских общественных деятелей первой половины XIX в. // Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1988. С. 96.
50. Кешев А.-Г. Характер адыгских песен // Избранные произведения адыгских просветителей. Нальчик, 1980. С. 127.
51. Адыль-Гирей. Указ. соч. С. 54.
52. Сиюхов С. Избранное. Нальчик, 1997. С. 320.
53. Хан-Гирей. Указ. соч. С. 85 - 86.
54. Люлье Л. Я. Черкесия: ист.-этногр. ст. Краснодар, 1927. С. 23.
55. Сиюхов С. Указ. соч. С. 320.
56. Ногмов Ш. Б. История адыхейского народа… С. 74.
57. Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев // Материалы по обычному праву Сев. и Вост. Кавказа. - Одесса, 1882. - Вып. 1. - С. 120.
58. Там. же. С. 126.
59. Кешев А.-Г. На холме // Шаги к рассвету. Адыгские писатели - просветители XIX века: избр. произведения. Краснодар, 1986. С. 224.
60. Народы Западного Кавказа: по неизданным запискам природного бжедуга князя Хаджимукова // Деятели адыгской культуры дооктябрьского периода: избр. произведения. Нальчик, 1991. С. 45 - 46.
61. Хан-Гирей С. Князь Пшьской Аходягоко // Шаги к рассвету. С. 175.
62. Хан-Гирей С. Указ. соч. С. 119.
63. Избранные произведения Хан-Гирея. Нальчик, 1974. С. 305.
64. Хан Гирей. Записки о Черкесии. - С. 123.
65. Сиюхов С. Черкесы - Адыге. С. 239.
66. Хан-Гирей С. Записки о Черкесии. С. 125.
67. Адыль-Гирей С. Об отношениях крестьян к владельцам у черкесов: выписка из заметок // Избранные произведения адыгских просветителей. Нальчик, 1980. С. 34 - 37.
68. Дубровин Н. Черкесы (Адыге). Краснодар, 1927. С. 130.
69. Народы Западного Кавказа.С. 45 - 47; Хан-Гирей С. Беслыний Аббат //Хан-Гирей С. Черкесские предания. Нальчик, 1989. С. 199 - 200; Хан-Гирей С. Князь Пшьской Аходягоко // Там же. С. 258 - 261.
(Материал взят с сайта: http://www.npgi.ru)
Глава I. Историография проблемы. Характеристика источниковой базы.
§ 1. Историография проблемы.
§ 2. Источниковая база.
Глава II. Социально-экономические отношения у западных адыгов в конце XVIII - первой половине XIX в.
§ 1. Хозяйственное развитие.
§ 2. Торговля с Османской империей и западноевропейскими странами.
§ 3. Торгово-экономические связи адыгов с Россией.
§ 4. Основные черты общественного строя.
Глава III. Начальный этап общественно-политических преобразований у западных адыгов (конец XVIII - первая треть XIX в.).
§ 1. Шейх Мансур и начало шариатского движения на
Северо-Западном Кавказе.
§ 2. Демократический переворот у абадзехов, шапсугов и натухайцев.
§ 3. Особенности политического устройства у адыгских «демократических» и «аристократических» субэтнических групп в первой трети XIX в.
Глава IV. Развитие общественно-политического строя западных адыгов в 20-40-х гг. XIX в.
§ 1. Влияние внешнеполитического фактора на общественно-политическое развитие западных адыгов
§ 2. Военно-политическая деятельность наибов Шамиля Хаджи Мухаммеда и Сулеймана Эфенди в Западной
Черкесии.
§ 3. Возникновение Адагумской конфедерации.
Глава V. Общественно-политические преобразования в Западной
Черкесии в конце 40-х - начале 60-х гг. XIX в.
§ 1. Реформы Мухаммеда Амина.
§ 2. Внутриполитическое положение Западной Черкесии во время и после Крымской войны.
§ 3. Завершающий этап общественно-политических преобразований у западных адыгов.
Рекомендованный список диссертаций по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК
Бжедуги в конце XVIII - первой половине XIX в.: социально-экономические отношения и политическое развитие 2007 год, кандидат исторических наук Женетль, Нурбий Хазретович
Трансформация традиционной системы управления западных адыгов (черкесов): конец XVIII в. - 60-е гг. XIX в. 2009 год, кандидат исторических наук Кандор, Руслан Султанович
Деятельность Мухаммед-Амина и Сефер-бей Зана как военно-политических лидеров кубанских горцев в период Кавказской войны 2012 год, кандидат исторических наук Хаджебиекова, Фатима Мурсудиновна
Адыги Северо-Западного Кавказа в системе взаимодействия России с Турцией, Англией и имаматом Шамиля в XIX в.: до 1864 г. 2007 год, доктор исторических наук Панеш, Аскербий Дзепшевич
Шапсуги в культурно-историческом пространстве Северо-Западного Кавказа 2006 год, кандидат исторических наук Надюков, Сахатбий Альджериевич
Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Общественно-политический строй адыгов Северо-Западного Кавказа: Конец XVIII - 60-е гг. XIX в.»
Актуальность темы исследования. Период времени с конца XVIII в. до середины 60-х гг. XIX в. является весьма важным этапом в истории западных адыгов. Это была эпоха, наполненная крупными событиями и бурными катаклизмами, связанными с Кавказской войной. Борьба за независимость против агрессии царской России оказала большое влияние на ход общественно-экономического, социального и общественно-политического развития адыгов. Она ускорила наметившиеся ранее процессы политической консолидации общества. Вместе с тем она деструктивно воздействовала на основные отрасли народного хозяйства Западной Черкесии. Рассматриваемое время является последним периодом ее независимого развития.
В отечественной исторической науке существует целый ряд фундаментальных исследований, в которых глубоко раскрыты проблемы социально-экономического развития западных адыгов в конце XVIII -первой половине XIX в.1 Вместе с тем до сих пор недостаточно изучено развитие политического строя западных адыгов рассматриваемой эпохи. Между тем жизнь западноадыгского общества в годы Кавказской войны была наполнена не только упорной борьбой за независимость, но и глубокими общественно-политическими преобразованиями, происходившими в условиях острых социальных конфликтов. С конца XVIII в. и до середины 60-х гг. XIX в. шел противоречивый, но в целом поступательный процесс государственной и политической консолидации западных адыгов. Этот процесс был вызван как внутренними, так и внешними факторами. Без глубокого исследования вопросов развития общественно-политического строя Западной Черкесии невозможно воесоздать целостную картину истории адыгов в конце XVIII - первой половине XIX в. Этим прежде всего определяется актуальность поставленной проблемы.
Ее разработка важна и в теоретическом плане для выявления закономерностей возникновения ранних форм государственности. Выражаясь словами историка XIX в. Н. И. Карлгофа, изучение политического устройства адыгов «. может пояснить темные и загадочные стороны в истории первых времен образования государств»2.
Необходимость гармонизации межнациональных отношений в Российской Федерации на современном этапе вполне очевидна. Для этого, среди прочего, следует обратиться к всестороннему исследованию вклада различных народов, в том числе адыгов, в уникальную российскую цивилизацию. Органической частью общероссийской истории являются политические образования XIX в. в Черкесии, изучение которых поможет глубже уяснить важные аспекты русско-кавказских отношений.
Исследование внутриполитической истории западных адыгов конца XVIII - середины 60-х гг. XIX в. позволит глубже изучить такое крупное явление отечественной истории как Кавказская война. Проблема эта также недостаточно изучена в историографии. Наше исследование поможет выявить причины длительного и упорного сопротивления западнокавказских горцев царской экспансии. Корень этих причин следует искать прежде всего в особенностях социальной и политической организации черкесского общества, менталитета адыгов.
Трагедия мухаджирства также тесно связана с поставленной нами проблемой. Предпосылки этого явления вызревали в ходе военно-политических событий 40-50-х гг. XIX в.
Изучение поставленной нами проблемы позволит рассмотреть особенности трансформации традиционных политических институтов в экстремальных условиях войны народа за независимость, выявить характерные черты взаимодействия общественно-политических систем, находящихся на разных этапах развития.
Предметом исследования являются основные аспекты общественно-политического строя западных адыгов в конце XVIII - 60-х гг. XIX в. Анализируются особенности социально-экономических отношений у западных адыгов, характеризуется политическое устройство общества, выявляются основные тенденции реформирования общественно-политической системы, ее развития в сторону демократизации, исследуется процесс становления местной государственности.
Цель и задачи исследования. Исходя из степени изученности темы (историография вопроса и характеристика источников освещены в первой главе), автор поставил перед собой цель - дать комплексное исследование общественно-политического строя западных адыгов в конце XVIII - 60-х гг. XIX в.
Выявить сущность и последствия общественно-политического переворота у западных адыгов в конце XVIII в,
Рассмотреть особенности политического устройства у адыгских «демократических» и «аристократических» субэтнических групп в первой трети XIX в.;
Показать влияние внешнеполитического фактора на общественно-политическое развитие западных адыгов;
Изучить цели, ход и итоги военно-политической деятельности наибов Шамиля на Северо-Западном Кавказе в 40-50-х гг. XIX в.;
Охарактеризовать сущность Адагумских реформ в Западной Черкесии;
Исследовать внутреннюю и внешнюю политику Сочинского меджлиса.
Методологической основой исследования явились важнейшие принципы исторического познания - историзм и объективность. Историзм как принцип исторического познания требует изучения всякого явления истории в его генезисе и развитии, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности. Для получения достоверных научных результатов принцип историзма необходимо применять, соблюдая требование объективности научного исследования. При этом мы опирались на достигнутый уровень научного знания с учетом выдвинутых по данной проблеме точек зрения.
Для решения поставленных в диссертационной работе задач наряду с общенаучными методами нами применены специально-исторические методы исследования: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный. Эти методы позволили выявить как особенности общественно-политического развития западных адыгов рассматриваемой эпохи, так и присущие ему общие черты.
В работе применен синтез разных подходов - цивилизационного, формационного, конкретно-исторического. Это дает возможность изучить процесс общественно-политического развития западных адыгов в конце XVIII - 60-х гг. XIX в. как сложное, динамичное и противоречивое во многих проявлениях явление.
Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XVIII в., когда у большинства западных адыгов совершается общественно-политический переворот, наложивший существенный отпечаток на их политическое развитие в первой половине XIX в., до 1864 г. - года завершения Кавказской войны и окончательного включения СевероЗападного Кавказа в административно-политическую систему Российской империи.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
1. В разработке основных этапов общественно-политических преобразований у западных адыгов в конце XVIII - первой половине XIX в.
2. В выработке новой концепции о сущности общественно-политического переворота у абадзехов, шапсугов и натухайцев в конце XVIII в.
3. В исследовании роли Великобритании и Османской империи в развитии политического строя Западной Черкесии в XIX в.
4. В детальном анализе деятельности наиба Шамиля на СевероЗападном Кавказе Мухаммеда Амина. В работе впервые в историографии показана роль Мухаммеда Амина в «Пши-орк зау» - войне против князей и дворян в Бжедугии, приведшей к свержению здесь власти феодалов и установлению демократического политического устройства.
5. В показе роли шейха Мансура в укреплении позиций ислама на Северо-Западном Кавказе и в возникновении в регионе шариатского движения.
6. В изучении впервые в историографии процесса возникновения и развития Адагумской конфедерации.
7. В исследовании деятельности Сефер-бея Заноко по созданию черкесской государственности на Северо-Западном Кавказе.
8. В анализе внутренней и внешней политики Сочинского меджлиса.
Практическая значимость исследования состоит в том, что положения и выводы диссертации могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории Адыгеи и народов Северного Кавказа, при изучении в вузах Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии истории адыгских народов, при исследовании проблем Кавказской войны. Фактический материал и выводы диссертации находят непосредственное практическое применение при созданий учебников по истории Адыгеи для средних общеобразовательных учреждений, в написании которых принимает участие автор.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в публикациях автора, в его выступлениях на международных, всероссийских и региональных научных конференциях. По теме диссертации опубликована монография (2002 г.) - 11,8 п.л. Всего по теме диссертации опубликовано 29 научных работ, общим объемом более 50 п.л.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Зевакин Е. С. Социально-экономический строй Адыгеи в XVIII - начале XIX веков // Очерки истории Адыгеи. - Майкоп, 1957. - T.I. - С. 147-192; Покровский М. В. Адыгейские племена в конце XVIII - первой половине XIX века// Кавказский этнографический сборник. - М., 1958. - Вып. II. -С. 91-138; Его же. Из истории адыгов в конце XVIII - первой половине XIX века: Социально-экономические очерки. - Краснодар, 1989; Гарда-нов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX в.). - М., 1967; Джимов Б. М. Социально-экономическое и политическое положение адыгов в XIX в. - Майкоп, 1986; Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX века. - Майкоп, 1994.
2 Карлгоф Н. О политическом устройстве черкесских племен, населяющих северо-восточный берег Черного моря // Русский вестник. - М., 1860. -Т.28. -Кн. 2. - С. 517.
Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Чирг, Асхад Юсуфович
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
С конца XVIII в. и до начала 60-х гг. XIX в. шел противоречивый, но в целом поступательный процесс государственно-политической консолидации западных адыгов. Стремление к созданию единого государства вызывалось не только потребностями обороны от внешнего вторжения, но и было обусловлено тенденциями внутреннего социально-экономического развития.
Начальный этап общественно-политических преобразований относится к последнему десятилетию XVIII в. В это время у абадзехов, шапсугов и натухайцев происходит общественно-политический переворот. Суть его состояла в том, что усилившиеся тфокотли сумели в политической сфере закрепить то, что им удалось ранее в сфере экономической. Они оттеснили феодальную знать от управления обществом и установили демократическое политическое устройство. Произошло столкновение двух тенденций централизации Западной Черкесии - "сверху" и "снизу". Под централизацией "сверху" понимается стремление владетельных князей объединить адыгов под властью одного монарха. Такую политику, например, проводили в XVIII в. бжедугский князь Батчерий Хаджимуков, а в XIX в. - темиргоевский князь Байзрокко Болотоков и знаменитый политик Сефер-бей Заноко. Централизация "снизу" - это попытка создать единое государство на путях глубокой демократизации общества. Следует отметить также наличие двух факторов преобразований -светского и религиозного. В ходе переворота конца XVIII в. преобладал светский характер преобразований, однако уже тогда наметилось воздействие исламского фактора. Результаты переворота были зафиксированы в 1803 г. на съезде "Печетнико-зефес".
И после переворота конца XVIII в. Западная Черкесия осталась раздробленной и разобщенной в политическом отношении страной. По характеру своего общественно-политического строя адыгские субэтнические группы делились на два больших подразделения - "аристократическое" и "демократическое". К "аристократическому" относились бесленеевцы, темиргоевцы, бжедуги, хатукайцы, махошевцы, егерухаевцы, адемиевцы, жанеевцы и закубанские кабардинцы. К "демократической" группе относились абадзехи, шапсуги и натухайцы. Различие между этими подразделениями адыгских субэтнических групп в политической сфере заключалось в том, что у "аристократических" субэтносов сохранялось княжеское управление, в то время как у абадзехов, шапсугов и натухайцев установилась демократическая форма правления. Важную роль в общественном управлении у них играли народные собрания.
Политический строй западноадыгских княжеств можно характеризовать как сословно-представительную монархию. Княжеская власть была уже сложившейся государственной властью. До русско-турецкой войны 1828-1829 гг. эти княжества являлись политически независимыми государственными образованиями. После заключения Адриано-польского мирного договора 1829 г. равнинные княжества были вынуждены признать свою политическую зависимость от Российской империи. Однако царские администраторы не имели прочной власти над адыгским населением. В попытке восстановить свою независимость княжества заключали союзы с абадзехами, шапсугами и натухайцами.
Существенное воздействие на ход общественно-политического развития западных адыгов оказывал внешнеполитический фактор. В отличие от "аристократических" субэтносов, влияние внешнего фактора на общественно-политическую систему у абадзехов, шапсугов и натухайцев приводило к укреплению начал государственности. Международный статус Западной Черкесии существенным образом изменился в результате русско-турецкой войны 1828-1829 гг. Согласно условиям завершившего эту войну Адрианопольского мирного договора, Западная Черкесия стала составной частью Российской империи. Адыги, однако, отказались признать договор, решивший их судьбу без их участия и не захотели подчиниться царскому правительству России. В Санкт-Петербурге было принято решение подчинить адыгов силой оружия. В 1830 г. происходит вторжение царских войск на территорию Западной Черкесии.
Военное давление со стороны царизма побуждало адыгов объединяться. Ускоренно развивались у "демократических" субэтносов тенденции централизации политической системы. В 1834 г. абадзехи, шапсуги, натухайцы и убыхи заключили между собой военный и политический союз. Условия союза предусматривали объединение вооруженных сил горцев, недопущение связей с царской администрацией и запрет на ведение сепаратных переговоров с царским командованием. Именно в этот период был выдвинут проект создания единой политической организации в Западной Черкесии, автором которого был Б. Абат. Этот проект предусматривал превращение народных собраний в постоянно действующие органы власти, создание регулярных вооруженных сил, введение четкой системы административно-территориального управления. Проект начал реализовываться уже после кончины автора, в конце 40-х гг. XIX в.
Ярким выражением развития государственности явилось принятие в 1841 г. на собрании представителей "демократических" субэтнических групп на р. Пшехе союзного договора - Дефтера. Этот документ вводил в обществе единые религиозные и гражданские правила, принципы соблюдения общей политики в отношении России.
Определенное влияние на процесс общественно-политического развития западных адыгов оказывала также политика Османской империи и Великобритании. Британские эмиссары предпринимали попытки сплотить горцев в одно политическое целое для более успешного их сопротивления войскам царской России. Подобная линия английской политики вызывалась тем, что английское правительство усматривало в России опасного для себя соперника в борьбе за господство на Ближнем Востоке и Кавказе. Европейское общественное мнение в целом было на стороне черкесов, отстаивавших свою независимость.
Важным этапом общественно-политических преобразований явилась деятельность первых двух наибов Шамиля в Черкесии - Хаджи Мухаммеда и Сулеймана Эфенди в 1842-1846 гг. Наиболее энергичный из них, Хаджи Мухаммед распространял шариат, призывал адыгов к газавату. Он стремился объединить черкесов по примеру имамата Шамиля.
Между тем с течением времени условия Дефтера 1841 г. стали нарушаться. Причины этого коренились в серьезных недостатках системы политического управления у западных адыгов. Решения представительных органов власти носили рекомендательный характер, не было еще механизма их реализации. Отрицательную роль играло отсутствие исполнительной власти, которая проводила бы решения представительных органов власти в жизнь. Большинство народа не имело возможности отстаивать свои интересы. Все это способствовало развитию анархии и беспорядков. Кроме того, сторонники царизма наносили большой ущерб делу отстаивания национальной независимости. Российская администрация стремилась изнутри расколоть адыгов.
Серьезным недостатком административно-судебной системы "демократических" субэтнических групп являлась ее двойственность. Представительные органы базировались как на кровнородственных связях, так и на основе территориальных объединений. Необходима была глубокая политическая реформа.
Эта реформа стала проводиться с 1847 г. Началась реализация ряда положений проекта Б. Абата. Большую роль в проведении реформы сыграло Адагумское собрание, длившееся с февраля 1848 г. по февраль 1849 г. Результатом работы этого собрания явилось создание единой административно-судебной системы и образование конфедерации абадзехов, шапсугов, натухайцев и убыхов. Административное управление конфедерацией строилось по территориальному принципу. Вся подвластная ей территория была разделена на административные участки по сто дворов в каждом. Участками управляли избранные народом старшины.
Такие участки, находящиеся в каждой долине (псухо), имели в качестве общего руководящего органа управления совет псухо. В него обычно входило 16 старшин. Для решения вопросов, касающихся всей конфедерации, созывались собрания представителей всех населяющих ее субэтнических групп.
В дальнейшем проведение политических реформ натолкнулось на упорное сопротивление как прежних мощных родственных объединений, так и феодальной аристократии. Кроме того, созданию единой сильной государственной системы с неизбежным подчинением отдельной личности общественным властям весьма препятствовал дух личной независимости и свободы, характерный для черкесов и убыхов. Сказывалось также отсутствие крупного политического лидера, способного энергично осуществлять реформаторский курс. Проведение преобразований затормозилось.
Тогда реформаторы снова обратились к исламу, как мощному идеологическому средству сплочения черкесского общества. В этот переломный момент в Западной Черкесии появился третий наиб Шамиля - Мухаммед Амин. Действуя энергично и целеустремленно, он сумел заложить основу для создания Черкесского государства. Политическая система Мухаммеда Амина обладала определенной устойчивостью, однако наиб не сумел до конца реализовать идею государственности. Особенно это проявилось во время и после Крымской войны 1853-1856 гг., когда Мухаммед Амин встретил политического соперника в лице Се-фер-бея Заноко. Цель у них была одна - создание независимого Черкесского государства. Но шли они к ней разными путями. Борьба между двумя черкесскими лидерами ослабляла их власть и влияние.
Примечательной чертой развития общественно-политического строя западных адыгов являлось то обстоятельство, что демократические преобразования у абадзехов, шапсугов и натухайцев оказывали существенное воздействие на политическую систему "аристократических" субэтнических групп. У бжедугов, к примеру, социальная борьба тфокотлей против феодалов привела в 1856 г. к настоящему погрому бжедугской феодальной знати. Эти события вошли в историю под названием "Пши-орк-зау". В настоящем исследовании установлено, что одним из главных организаторов этих революционных событий являлся Мухаммед Амин. Демократические преобразования в Бжедугии явились вторым крупным шагом в ходе общественно-политических преобразований в Западной Черкесии после переворота конца XVIII в. у абадзехов, шапсугов и натухайцев. Созданная в Бжедугии демократичеекая власть активно поддерживала действия Мухаммеда Амина в 1856-1859 гг., вплоть до окончательного завоевания бжедугских земель царскими войсками.
Капитуляция Мухаммеда Амина и смерть Сефер-бея Заноко в 1859 г. не остановили процесс создания адыгской государственности.
Заключительный этап общественно-политических преобразований у западных адыгов связан с созданием и деятельностью в 60-х гг. XIX в. меджлиса "вольности черкесской". Меджлис был образован представителями абадзехов, шапсугов и убыхов в июне 1861 г. Он разделил подвластную территорию на 12 округов, создал аппарат управления и ввел налоги. Это было образование государственного типа. Создание меджлиса 1861 г. является ярким примером государственно-правового творчества адыгов.
Вместе с тем, заложенный в меджлисе потенциал не успел в полной мере реализоваться вследствие поражения адыгов в Кавказской войне и вынужденного переселения большинства из них в пределы Османской империи. Царское завоевание не позволило завершиться закономерному процессу образования централизованного Черкесского государства.
Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Чирг, Асхад Юсуфович, 2003 год
1. Источники а) архивные
2. Архив внешней политики Российской империи
3. Ф. Посольство в Константинополе. 1830 г. Оп. 90. Д. 452/2. Ф. СПб. "Главный архив II-4". 1838 г. Д. 6.
4. Архив Адыгейского республиканского института гуманитарныхисследований
5. Ф. 1. П. 49. Д. 23. Ф.2.П. 10. Д. 1; П. 7. Д. 14.
6. Государственный архив Краснодарского края
7. Ф. 249 "Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска". On. 1. Д. 477, 605, 962, 965, 1066, 1158, 1260, 1295, 1302, 1528, 1642, 2831.
8. Ф. 250 "Войсковая канцелярия Черноморского казачьего войска". Оп. 2. Д. 1578.
9. Ф. 254 "Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска". On. 1. Д. 887,912,919,937, 943,944, 945,947, 1014, 1041, 1051, 1164.
10. Ф. 257 "Войсковое правление Кавказского линейного казачьего войска". On. 1. Д. 14.
11. Ф. 318 "5-е отделение Черноморского казачьего войска штаба Отдельного кавказского корпуса". On. 1. Д. 141, 234, 488.
12. Ф. 322 "Анапское комендантское управление". On. 1. Д. 18, 46,56.
13. Ф. 327 "Штаб Джубгского (ЗакубанскоГо) отряда. On. 1. Д. 3, 19,51.
14. Ф. 347 "Штаб начальника Лабинской кордонной линии". On. 1. Д. 1, 3, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 26, 27, 28, 31, 32, 33, 39.
15. Ф. 348 "Комиссия для разбора личных и поземельных прав горцев Терской и Кубанской области". On. 1. Д. 9.
16. Ф. 670 "Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска". On. 1. Д. 24, 26, 34.
17. Ф. 696 "Управление начальников Лабийского, Верхнекубанского и Нагорного округов". On. 1. Д. 3, 8.
18. Ф. 764 "Коллекция документов по истории Кубани, собранная Ф.Ф.Щербиной". On. 1. Д. 39, 45, 56.
19. Ф. 799 "Документальные материалы, собранные профессором Сиотковым". On. 1. Д. 2, 7, 11, 12, 14, 16, 17.
20. Российский государственный архив Военно-Морского флота
21. Ф. 243 "Управление Главного командира Черноморского флота и портов Черного моря". On. 1. Д. 748, 920, 2502, 2615, 2721, 2723, 2919, 2920, 2921, 2922, 3170, 3171, 3410.
22. Российский государственный военно-исторический архив
23. Ф. "Военно-ученый архив". Д. 6222,6228, 6244, 6247, 6284, 6300, 6301, 6302, 6331, 6632, 6335, 6344, 6360, 6390, 6391, 6392, 6435, 6440, 6445, 6462, 6470, 6485, 6531, 6592, 18490, 18510, 18511, 18513, 18514, 19221, 19256.
24. Ф. 38 "Департамент Генерального штаба". Оп. 7. Д. 69, 209, 313, 395, 406, 414, 434, 468.
25. Ф. 90 "Раевский Н.Н.". On. 1. Д. 110, 112.
26. Ф. 482 "Кавказские войны". Д. 127.
27. Российский государственный исторический архив1. Ф. 18. Оп. 4. Д. 1.1. Ф. 560. Оп. 22. Д. 157.1. Ф. 1263. On. 1. Д. 259.
28. Ф. 1268 "Кавказский комитет". On. 1. Д. 134.1. Ф. 1297. Оп. 164. Д. 91.1. Ф. 1307. On. 1. Д. 32.б) опубликованные
29. Адамов Е., Кутаков JI. Из истории происков иностранной агентуры во время кавказских войн: Документы // Вопросы истории. 1950. -№ 11.
30. Адмирал JI.M. Серебряков: Документы / Составители: А.О. Арутюнян, В.А. Микаелян, О.С. Баликян // Вестник архивов Армении. Ереван, 1973. - № 1 (35).
31. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв. - Нальчик, 1974.
32. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. -Тифлис, 1878 1904. - Т. VII - XII.
33. Англо-русский инцидент со шхуной "Виксен" //Красный архив. -1940.-Т. 5(102).
34. Архив князя Воронцова. М., 1893. - Книга 39.
35. Архив Раевских. СПб, 1910. - Т. 3.
36. Архивные материалы о Кавказской войне и выселении черкесов (адыгов) в Турцию (1848 1874). Часть 2 / Составитель Т.Х.Кумыков. -Нальчик, 2003.
37. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа. СПб, 1869. -Т. I - III.
38. ВенюковМ.И. Кавказские воспоминания (1861 1863 гг.) // Русский архив. - М., 1880. - Кн. 1. - Вып. 1 - 2.
39. Внешняя политика России XIX и начала XX века: Документы российского Министерства иностранных дел. Серия I. - М., 1967. -Т. V; Серия II. - М., 1979. - Т. Ill (XI).
40. Воспоминания майора Осман-бея // Кавказский сборник. Тифлис, 1877.-Т. II.
41. Всеподданнейший рапорт новороссийского генерал-губернатора, графа Воронцова // Русский архив. М, 1894. - Кн. 2. - № 6. - С. 216 - 235.
42. Деятели адыгской культуры дооктябрьского периода: Избранные произведения. Нальчик, 1991.
43. Дюбуа де Монпере Ф. Путешествие вокруг Кавказа // Труды института абхазской культуры. Сухуми, 1937. - Вып. VI.
44. Загадочный мир народов Кавказа: Записки из архивов Эдинбургского миссионерского общества и других источников конца XVIII XIX вв. -Нальчик, 2000.
45. Казем-бек М.А. Мохаммед-Амин // Русское слово. СПб, 1860.6.
46. Каменев Н. Бассейн Псекупса // Кубанские войсковые ведомости. -Екатеринодар, 1867. № 2, 5, 14, 27 - 29.
47. Каменев Н. Несколько слов о колонизации Западного Кавказа вообще и Псекупского полка в особенности // Кубанские войсковые ведомости. 1867. - № 39.
48. Карлгоф Н. Военно-статистическое обозрение восточного берега Черного моря // Военно-статистическое обозрение Российской империи.-СПб, 1853.-Ч. 10.
49. Карлгоф Н. Магомет-Амин // Кавказский календарь на 1861 год. -Тифлис, 1860.
50. Карлгоф Н. О политическом устройстве черкесских племен, населяющих северо-восточный берег Черного моря // Русский вестник. -М, 1860.-Т. 28.
51. Лазарев М.П.: Документы. М, 1955. - Т. II.
52. Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. Нальчик, 1995.
53. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1882. - Вып. I.
54. Лорер Н.И. Записки. М., 1931.
55. Люлье Л.Я. Черкесия: Историко-этнографические статьи. Краснодар, 1927.
56. Материалы к истории покорения Западного Кавказа и Черноморского побережья: Время графа Паскевича-Эриванского и барона Розена // Кавказский сборник. Тифлис, 1912. - Т. 32. - Ч. II.
57. М.П. Взятие турецкой крепости Анапы, в 1807 году. (Письмо к Н.И.Гречу) // Сын Отечества. СПб, 1828. - Ч. 119. - № IX.
58. Материалы по обычному праву кабардинцев: Первая половина XIX века. Нальчик, 1956.
59. Нарты. Адыгский героический эпос. М., 1974.
60. Народы Турции: 20 лет пребывания среди болгар, греков, албанцев, турок и армян дочери и жены консула: Пер. с англ. СПб, 1879. -Т. I.
61. Новицкий Г. Географическо-статистическое обозрение земли, населенной народом Адехе // Тифлисские ведомости. 1829. - № 22 - 25.
62. О зависимых сословиях в горском населении Кубанской области // Кубанские войсковые ведомости. 1867. - № 15.
63. Осада Кавказа: Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб, 2000.
64. Обозрение Малой Азии, в нынешнем ее состоянии, составленное русским путешественником М.В. СПб, 1839.
65. Очерк положения военных дел на Кавказе с начала 1838 до конца 1842 года // Кавказский сборник. Тифлис, 1877. - Т. И.
66. Переписка М.П. Лазарева с Н.Н. Раевским // Русский архив. -1882. -Кн. 2 -№3.
67. Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV XIX вв. / Составители Х.М. Думанов, Ф.Х. Думанова. - Майкоп, 1997.
68. Присоединение Крыма к России: Рескрипты, письма, реляции и донесения. СПб, 1885. - Т. 2.
69. Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи (20 70-е гг. XIX в.): Сборник архивных документов. - Нальчик, 2001.
70. Розен А.Е. Записки декабриста. СПб, 1907.
71. Русско-адыгейские торговые связи. 1793 1860 гг.: Сборник документов. - Майкоп, 1957.
72. Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. Тифлис, 1900. - Т. XXI.
73. Суворов А.В. Сборник документов. М., 1951. - Т. 2.
74. Торнау Ф.Ф. Воспоминания Кавказского офицера. М., 1864.
75. Трагические последствия Кавказской войны для адыгов (вторая половина XIX начало XX века): Сборник документов и материалов. -Нальчик, 2000.
76. Тридцать лет в турецких гаремах: Автобиография жены великого визиря Кипризли Мегемет - паши, Мелек-Ханум: Пер. с англ. - СПб, 1874.
77. Федоров М.Ф. Походные записки на Кавказе с 1835 по 1842 гг. // Кавказский сборник. Тифлис, 1879. - Т. III.
78. Фелицын Е.Д. Документы к истории завоевания восточного берега Черного моря // Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1891.-№6.
79. Филипсон Г.И. Воспоминания. М., 1885.
80. Фонвилль А. Последний год войны Черкесии за независимость. 1863 1864 гг.: Из записок участника-иностранца. - Краснодар, 1927.
81. Хаджимуков Т. Народы Западного Кавказа (По неизданным запискам природного бжедуха князя Хаджимукова) // Кавказский сборник. Тифлис, 1910. - Т. XXX.
82. Хазров И. Остатки христианства между закубанскими племенами // Кавказ. Тифлис, 1846. - № 40, 42.
83. Хан-Гирей С. Избранные произведения. Нальчик, 1974.
84. Хан-Гирей С. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978.
85. Хрестоматия по истории Кубани: Документы и материалы. -Краснодар, 1975.-Ч. 1.
86. Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века: Избранные произведения. Краснодар, 1986.
87. Шамиль ставленник султанской Турции и английских колонизаторов (сборник документальных материалов). - Тбилиси, 1953.
88. Шамрай B.C. Историческая справка к вопросу о ясырях на Северном Кавказе и в Кубанской области и документы, относящиеся к этому вопросу // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1906. - T.XII.
89. Юзефович Т. Договоры России с Востоком политические и торговые. СПб, 1869.
90. Bell J.S. Journal of a Residence in Circassia during the Jears 1837, 1838 and 1839. London, 1840. - Vol. II
91. Haxthausen A. Transkaukasia. Leipzig, 1856. Th. 1.
92. James Stanislaus Bell"s Tagebuch seines Aufenthaltes in Circassien wahrend der Jahre 1837, 1838 und 1839. Pforzheim, 1841.
93. Klaproth J. Reise in den Kaukasus und nach Georgien unternommen in den Jahren 1807 und 1808. Halle und Berlin, 1812. - Bd. 1 - 2.
94. Koch K. Reise durch Rutland nach dem kaukasischen Isthmus in den Jahren 1836, 1837 und 1838. Stuttgart und Tubingen, 1842. - Bd. 1- 2.
95. Koch К. Wanderungen im Orient, wahrend der Jahre 1843 und 1844. -Weimar, 1847.-Bd. 3.
96. Wagner M. Der Kaukasus und das Land der Kosaken in den Jahren 1843 bis 1846. Dresden und Leipzig, 1848. - Bd. 1; Bd. 2.
98. Апфельбаум А.С. Кавказ и русско-турецкая война 1828-1829 годов: Автореф. дне. . канд ист. наук. Нальчик, 1985.
99. Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа: внутриполитическое и международное отношения в годы Кавказской войны (20-30-е гг. XIX в.): Автореф. дис. . д-ра ист. наук. Махачкала, 1996.
100. Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е начало 1770-х гг.): Автореф. дис. . д-ра ист. наук. - Нальчик, 2001.
101. Касумов А.Х. К истории агрессивной политики Англии и Турции на Северном Кавказе в 30-60-х гг. XIX в.: Автореф. дис. . канд. ист. наук.-М., 1955.
102. Касумов Х.А. Северо-Западный Кавказ (черкесский вопрос) в русско-турецких отношениях 1774-1829 гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Нальчик, 1998.
103. Кудаева С.Г. Переселение адыгов в Османскую империю (20-70 гг. XIX в.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Майкоп, 1996.
104. Покровский М.В. Очерки социально-экономической истории адыгейских племен в конце XVIII первой половине XIX веков: Дис. . д-ра ист. наук. - Краснодар, 1956. - Т. I-III.
105. Чхеидзе А.Е. Кавказ в ближневосточной политике Англии (30-50-ые годы XIX века): Автореф. дис. . д-ра ист. наук. Тбилиси, 1974.1. Исследования
106. Авалиани C.JI. Зависимые сословия на Северном Кавказе. Одесса, 1914.
107. Алиев У., Городецкий Б.М., Сиюхов С. Адыгея (Адыгейская автономная область). Ростов н/Д, 1927.
108. Алиева С.И. Наибы Шамиля на Кубани // Древности Кубани. -Краснодар, 1998. Вып. 8.
109. Аутлев М., Зевакин Е., Хоретлев А. Адыги: Историко-этнографический очерк. Майкоп, 1957.
110. Ахмадов Ш.Б. Имам Мансур. Грозный, 1991.
111. Беннигсен А. Народное движение на Кавказе в XVIII веке ("Священная война" Шейха Мансура (1785 1791 гг.). Малоизвестный период и соперничество в русско-турецких отношениях). - Махачкала, б.г.
112. Бентковский И.В. Заселение западных предгорий Главного Кавказского хребта // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1883. - Т. I.
113. Берже А.П. Краткий обзор горских племён на Кавказе. Тифлис,
114. Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х начале 30-х гг. XIX века. - Майкоп, 1994.
115. Блиев М.М. Кавказская война: социальные истоки, сущность // История СССР. 1983. - №2.
116. Блиев М.М, Дегоев В.В. Кавказская война. М, 1994.
117. Броневкий С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М, 1823. - Ч. 1-2.
118. Брун Ф. О внешней торговле Новороссийского края и Бессарабии в 1846 году // ЗООИД. Одесса, 1848. - Т. II.
119. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 год: Извлечения. Нальчик, 2001.
120. Бушуев С.К. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. М. - Л, 1939.
121. Бушуев С.К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70-е годы XIX в.). М, 1955.
122. Бушуев С.К. О кавказском мюридизме // Вопросы истории. -М.,1956. №12.
123. Васильков В.В. Очерк быта темиргоевцев //СМОМПК. Тифлис, 1901. - Вып.29.
124. Вейденбаум Е.Г. Кавказские этюды. Тифлис, 1901.
125. Венюков М.И. Очерки пространства между Кубанью и Белой // ЗИРГО.- 1863.-№2.
126. Венюков М.И. К истории заселения Западного Кавказа. 1861 -1863 гг. // Русская старина. СПб, 1878. - Июнь.
127. Веселовский Н.И. Военно-исторический очерк города Анапы // Записки разряда военной археологии и археографии имп. Русского военно-исторического общества. Пг., 1914. - Т.3.
128. Восточный вопрос во внешней политике России: Конец XVIII -начало XX вв. М., 1978.
129. Вульф П. Английская шхуна "Виксен" военный приз, взятый бригом "Аякс" у берегов Кавказа в 1836 году. // Морской сборник. -СПб, 1886. - Т. CCXIII. - № 4.
130. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII -первая половина XIX в.). М. 1967.
131. Гатагова JI.C., Исмаил-Заде Д.И., Котов В.И., Некрасов A.M., Трепавлов В.В. Россия и Северный Кавказ: 400 лет войны? // Отечественная история. М., 1998. - № 5.
132. Гейдук Ф. О значении для России развития сельскохозяйственной промышленности на северо-восточном берегу Черного моря // Русский вестник.-М., 1871. Т. 92. - № 3.
133. Гейне К. Материалы для истории покорения Западного Кавказа // Военный сборник. СПб, 1866. - Т. 48. - № 3.
134. Генезис, основные этапы, общие пути и особенности развития феодализма у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1980.
135. Георгиев В.А. Внешняя политика России на Ближнем Востоке в конце 30 начале 40-х гг. XIX в. - М., 1975.
136. Гиреев Д., Недумов С. Декабристы на Кавказе // Известия СевероОсетинского НИИ. Орджоникидзе, 1957. - Т. XIX.
137. Гордин Я.А. Кавказ: Земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века. СПб, 2000.
138. Дебу И. О кавказской линии и о присоединенном к ней Черноморском войске или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах. СПб, 1829.
139. Дегоев В.В. Военная тревога 1837 года: к истории англо-русского инцидента со шхуной "Виксен" // История СССР. 1985. - № 3.
140. Дегоев В.В. Кавказская война: альтернативные подходы к ее изучению // Вопросы истории. М., 1999. - № 6.
141. Джимов Б.М. Социально-экономическое и политическое положение адыгов в XIX в. Майкоп, 1986.
142. Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е начало 1770-х гг.). - Нальчик, 2001.
143. Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. 2-е изд. - Сухуми, 1982.
144. Дроздов И. Эпизоды из Кавказской войны в Кубанской области. -СПб, 1872.
145. Дроздов И. Последняя борьба с горцами на Западном Кавказе // Кавказский сборник. Тифлис, 1877. - Т. II.
146. Дроздов И. Обзор военных действий на Западном Кавказе с 1848 по 1856 год // Кавказский сборник. Тифлис, 1886. - Т. X.
147. Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. -СПб, 1886.-Т. II.
148. Дубровин Н. Черкесы (Адыге). Краснодар, 1927.
149. Думанов Х.М. Социальная структура кабардинцев в нормах адата. Первая половина XIX в. Нальчик, 1990.
150. Духовский С. Даховский отряд на южном склоне Кавказских гор в 1864 году.-СПб, 1864.
151. Дьячков-Тарасов А.Н. Мамхеги // Известия Кавказского отдела имп. Русского географического общества. Тифлис, 1902. - Кн. 22. - В. 4.
152. Дьячков-Тарасов А.Н. Бзиюко-зауо // Революция и горец. Ростов н/Д, 1929.-№ 1-3.
153. Дьячков-Тарасов Н. Черноморская кордонная, Черноморская береговая линии и правый фланг Кавказа перед Восточною войною в 1853 году: (Военно-исторический очерк) // Кубанский сборник. Ека-теринодар, 1903. - Т. X.
154. Зайончковский A.M. Восточная война 1853-1856 гг. в связи с современной ей политической обстановкой. СПб, 1908,1912. - Т. 1,2.
155. Званба С.Т. Этнографические этюды. Сухуми, 1955.
156. Ибрагимбейли Х.М. Кавказ в Крымской войне 1853 1856 гг. и международные отношения. - М., 1971.
157. Ибрагимбейли Х.М. Народно-освободительная борьба горцев Северного Кавказа под руководством Шамиля против царизма и местных феодалов // Вопросы истории. 1990. - № 6.
158. Избранные произведения адыгских просветителей. Нальчик,1980.
159. История Кабардино-Балкарской АССР. М., 1967. - Т. 1.
160. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в.-М., 1988.
161. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. 1917 г.). -М., 1988.
162. К дискуссии о характере движения горцев Дагестана под руководством Шамиля // Вопросы истории. 1957. - № 1.
163. К. Обзор событий на Кавказе в 1851 году // Кавказский сборник. -Тифлис, 1900.-Т. 21.
164. Кавказская война: Спорные вопросы и новые подходы: Тезисы докладов Международной научной конференции. Махачкала, 1998.
165. Кавказская война: Уроки истории и современность. Краснодар,
166. Кажаров В.Х. Адыгская хаса: Из истории сословно-представительных учреждений феодальной Черкесии. Нальчик, 1992.
167. Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. М., 1981.
168. Кандур М. Мюридизм: История кавказских войн 1819 1859 гг. -Нальчик, 1996.
169. Касумов А.Х. Разные судьбы. Нальчик, 1967.
170. Касумов А.Х. Северо-Западный Кавказ в русско-турецких войнах и международные отношения XIX в. Ростов н/Д, 1989.
171. Касумов А.Х., Касумов Х.А. Геноцид адыгов. Нальчик, 1992.
172. Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России: Вторая половина XVIII 80-е годы XIX в. -М., 1984.
173. Клинген И. Основы хозяйства в Сочинском округе. СПб, 1897.
174. Колюбакин Н. Взгляд на жизнь общественную и нравственную племен черкесских // Кавказ. Тифлис, 1846. - № 11.
175. Короленко П.П. Черноморцы. СПб, 1874.
176. Короленко П.П. Записки о черкесах (материалы по истории Кубанской области) // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1908. - Т. XIV.
177. Короленко П.П. Записки по истории северо-восточного побережья Черного моря. Сочи. // ЗООИД. Одесса, 1911. - Т. 29.
178. Косвен М.О. Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке // Кавказский этнографический сборник. М., 1955. - Вып. I; М., 1958. - Вып. II; М., 1962. - Вып. III.
179. Кудаева С.Г. Огнем и железом: Вынужденное переселение адыгов в Османскую империю (20-70-е гг. XIX в.). Майкоп, 1998.
180. Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. Нальчик, 1965.
181. Кумыков Т.Х. К вопросу о возникновении и развитии феодализма у адыгских народов // Проблемы возникновения феодализма у народов СССР.-М, 1969.
182. Кумыков Т.Х. Общественная мысль и просвещение адыгов и бал-каро-карачаевцев в XIX начале XX в. - Нальчик, 2002.
183. Лавров Л.И. Развитие земледелия на Северо-Западном Кавказе с древнейших времен до середины XVIII в. // Материалы по истории земледелия СССР. М, 1952. - Сб. 1.
184. Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л,1978.
185. Лавров Л.И. Попытка образования государства на СевероЗападном Кавказе в 1860-е годы // Краткое содержание докладов Сред-неазиатско-Кавказских чтений. Л, 1980.
186. Лихницкий Н. Адыгея (Исторический очерк) // Революция и горец. 1932. - № 8 - 9 (46 - 47).
187. Макаров Т.Н. Племя Адиге // Кавказ, Тифлис, 1862. - № 29 - 34.
188. Маркова О.П. Восточный кризис 30-х начала 40-х годов XIX в. и движение мюридизма // Исторические записки АН СССР. М, 1953. -Вып. 42.
189. Маргграф О.В. Очерк кустарных промыслов Северного Кавказа с описанием техники производства. М, 1882.
190. Матвеев О.В. К вопросу о черкесской государственности на завершающем этапе Кавказской войны // Вопросы отечественной истории. Краснодар, 1995.
191. Махвич-Мацкевич А. Абадзехи // Народная беседа. СПб, 1864.1. Кн. 3.
192. Меликишвили Г.А. К вопросу о характере древних закавказских и средневековых горских северокавказских классовых обществ // История СССР. 1975. -№ 6.
193. Мельников-Разведенков С.Ф. Города северной части восточного побережья Черного моря // СМОМПК. Тифлис, 1900. - Вып. 27.
194. Меретуков М.А. Хозяйство у адыгов (XIX начало XX в.) // Культура и быт адыгов. - Майкоп, 1980. - Вып. 3.
195. Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20 50-х гг. XIX в.: Тезисы докладов и сообщений Всесоюзной научной конференции. - Махачкала, 1989.
196. Нартский эпос и кавказское языкознание. Майкоп, 1994.
197. Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства: Материалы Всесоюзной научно-практической конференции 24-26 октября 1990 г. Нальчик, 1994.
198. Некоторые вопросы общественно-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в конце XVIII первой половине XIX в. -Майкоп, 1985.
199. Никульченков К.И. Адмирал Лазарев. М., 1956.
200. Нисченков А. Черноморская береговая линия // Всемирная иллюстрация. 1869. - Т. 2. - № 35.
201. Новосельцев А.П. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в средние века // Вопросы истории. 1989. -№9.
202. Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Черепнин Л.В. Пути развития феодализма. М., 1972.
203. Новицкий В. Анапа // Кавказский календарь на 1853 год. Тифлис, 1852.
204. Обсуждение вопроса о характере движений горских народов Северного Кавказа в 20 50-х годах XIX века // Вопросы истории. - 1956. - № 12.
205. Общественно-политическая мысль адыгов, балкарцев и карачаевцев в XIX начале XX в.: Материалы конференции. - Нальчик, 1976.
206. Ортабаев Б.Х., Тотоев Ф.В. Ещё раз о Кавказской войне: о её социальных истоках и сущности // История СССР. 1988. - № 4.
208. Очерки истории Адыгеи. Майкоп, 1957. - Т. I.
209. П.У. Начало христианства в Закавказье и на Кавказе // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1869. - Вып. 2.
210. Панеш А.Д. Деятельность Хаджи-Магомета и Сулеймана-Эфенди на Северо-Западном Кавказе (1842 1846 гг.) // Черкесия в XIX в. -Майкоп, 1991.
211. Пейсонель М. Исследование торговли на черкесско-абхазском берегу Черного моря в 1750 1762 гг. - Краснодар, 1927.
212. Пикман A.M. О борьбе кавказских горцев с царскими колонизаторами // Вопросы истории. 1956. - № 3.
213. Писарев В.И. Методы завоевания адыгейского народа царизмом в первой половине XIX в. // Исторические записки. М., 1940. - Вып. 9.
214. Победоносцев А. Черкесия. М., 1940.
215. Покровский М.В. Русско-адыгейские торговые связи. Майкоп,1957.
216. Покровский М.В. Адыгейские племена в конце XVIII первой половине XIX в. // Кавказский этнографический сборник. - М., 1958. -Вып. 2.
217. Покровский М.В. Из истории адыгов в конце XVIII первой половине XIX века: Социально-экономические очерки. - Краснодар, 1989.
218. Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М, 1923.
219. Покровский Н. Мюридизм у власти ("Теократическая держава" Шамиля) // Историк марксист. - М., 1934. - Т. 2 (36).
220. Пономарев А.В. Шапсугия (очерки). Майкоп, 1938.
221. Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту: Очерки края, общества, вооруженной силы и службы. СПб, 1858.
222. Потто В.А. История 44-го драгунского Нижегородского полка. -СПб, 1894. Т. 3.
223. Прозрителев Г. Шейх Мансур (Материалы для истории Кавказской войны). Ставрополь, 1912.
224. Пушкарев С. Краткий очерк портов северо-восточного берега Черного моря и торгового на этом берегу мореплавания // ЗКОРГО. -Тифлис, 1853.-Кн. 2.
225. Пятидесятилетие покорения Западного Кавказа и окончания Кавказской войны. Тифлис, 1914.
226. Раенко-Туранский Я.Н. Адыге до и после Октября. Ростов н/Д -Краснодар, 1927.
227. Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. -Махачкала, 1988.
228. Ракович Д.В. Тенгинский полк на Кавказе. Тифлис, 1900.
229. Религиозные верования адыгов: Хрестоматия исследований. -Майкоп, 2001.
230. Робакидзе А.И. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе // Советская этнография. 1978. - № 2.
231. Рожкова М.К. Экономическая политика царского правительства на Среднем Востоке во второй четверти XIX века и русская буржуазия. -М.-Л., 1949.
232. Романовский Д.И. Кавказ и Кавказская война. СПб, 1860. Серебряков И. Сельскохозяйственные условия Северо-Западного Кавказа // ЗКОСХ. - Тифлис,1867. - № 1 - 2.
233. Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI XIX веках. -М., 1958.
234. Смирнов Н.А. Мюридизм на Кавказе. М., 1963. Соколов Д. Хаджи-Магомет (Сподвижник Шамиля. Историческая справка) // Кубанский сборник. - Екатеринодар, 1905. - Т. XI.
235. Стеценков В.А. Адмирал Лазарь Маркович Серебряков. СПб,1865.
236. Татищев С.С. Внешняя политика императора Николая I. СПб,1887.
237. Теория государства и права. М., 1995. - Ч. 1. Тетбу-де-Мариньи Э. Цемесская бухта на восточном берегу Черного моря // ЗООИД. - Одесса, 1853. - Т. 3.
238. Тхагушев Н.А. Адыгейские (черкесские) сорта яблони и груши. -Майкоп, 1948.
239. Фадеев А.В. Меч и золото на берегах Абхазии. Сухум, 1933. Фадеев А.В. Мюридизм как орудие агрессивной политики Турции и Англии на Северо-Западном Кавказе в XIX столетии // Вопросы истории. - 1951.-№ 9.
240. Фадеев А.В. О внутренней социальной базе мюридистского движения на Кавказе в XIX веке // Вопросы истории. 1955. - № 6.
241. Фадеев А.В. Россия и восточный кризис 20-х гг. XIX в. М.,
242. Фадеев А.В. Россия и Кавказ первой трети XIX в. М., 1960.
243. Фадеев Р.А. Шестьдесят лет Кавказской войны. Тифлис, 1860.
244. Фелицын Е.Д. Князь Сефер-бей Зан: Политический деятель и поборник независимости черкесского народа // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1904.-Т. 10.
245. Хавжоко Ж. Магомет-Эмин // Тарих. Махачкала, 1996. - № 2 - 3.
246. Хавжоко Шаукат Муфти. Герои и императоры в черкесской истории. Нальчик, 1994.
247. Хапачева Р.В. Адыгские народные собрания истоки, развитие, функции. - Майкоп, 2000.
248. Хатисов П.С., Ротиньянц А.Д. Отчет комиссии по исследованию земель на северо-восточном берегу Черного моря, между реками Туапсе и Бзыбью // ЗКОСХ. Тифлис, 1867. - № 5 - 6.
249. Хотко С.Х. Очерки истории черкесов от эпохи киммерийцев до Кавказской войны. СПб, 2001.
250. ЧиргА.Ю. Назревшие задачи изучения политической истории адыгов XIX века // Черкесия в XIX веке. Майкоп, 1991.
251. ЧиргА.Ю., Денисова Н.Н., ХлынинаТ.П. Государственность Адыгеи: Этапы становления и развития. Майкоп, 2002.
252. Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII 60-е гг. XIX в.). - Майкоп, 2002.
253. Шавров Н. Проекты колонизации Восточного берега Черного моря // Северный вестник. 1886. - № 7.
254. ШамрайВ.С. Краткий очерк меновых (торговых) сношений по Черноморской кордонной и береговой линии с Закубанскими горскими народами. С 1792 по 1864 год // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1901.-Т. 8.
255. Шейх Мансур и освободительная борьба народов Северного Кавказа в последней трети XVIII века: Тезисы докладов и сообщений международной научной конференции. Грозный, 1992.
256. Щербина Ф.А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916.
257. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913. - Т. 2.
258. Эсадзе С.С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. Тифлис, 1914.
259. Baumgart W. Der Friede von Paris 1856. Munchen; Wien, 1972.
260. BaumgartenG. Sechzig Jahre des kaukasischen Krieges. Leipzig,1861.
261. Blanch L. The Sabres of Paradise. London, 1960.
262. Bodenstedt F. Die Volker des Kaukasus und ihr Freiheitskampfe gegen die Pussen: Ein Beitrag zur neuesten Geschichte des Orients. -Frankfurt a. M, 1848.
263. Bodenstedt F. Erinnerungen aus meinem Leben. Berlin, 1888. - Bd. 1,2.
264. Die Auswanderung der Tscherkessen aus dem Kaukasus // Globus. -1874.-Bd. 26.
265. Die Grtinde und Veranlassungen zur Auswanderung der Tscherkessen aus dem Kaukasus // Globus. 1866. - Bd. 10.
266. Hoffmann J. Das Problem einer Seeblockade Kaukasiens nach dem Pariser Frieden von 1856 // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. -1966.-Bd. 11.
267. Hoffmann J. Die Politik der Machte in der Endphase der Kaukasuskriege // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. 1969. - Bd. 17. -Heft 1.
268. Kottenkamp F. Geschichte Russlands seit 1830, mit besonderer Rticksicht auf den Krieg im Caucasus. Stuttgart, 1843.1.xenburg N. England und die Urspriinge der Tscherkessenkriege // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. 1965. - Bd. 13.
269. Neumann K. Rupiand und die Tscherkessen. Stuttgart; Tubingen,1840.
270. Ozbek B. Die tscherkessischen Naptensagen. Heidelberg, 1982. Reineggs J. Allgemeine historisch-topographische Beschreibung des Kaukasus. - Gotha und St.-Peterburg, 1796. - Bd. 1. Robinson G. David Urguhart. - Oxford, 1920.
271. Sarkisyanz E. Geschichte der orientalischen Volker Russlands: Eine Erganzung zur ostslawischen Geschichte Russlands. Miinchen, 1961.
272. Widerszal L. Sprawy kaukaskie w polityce europejskiej w latach 1831 - 1864. Warszawa, 1934.1. УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
273. Анреп И.Р. 214, 234, 246, 247,266, 269, 270 Анфимов Н.В. 73 Анчабадзе З.В. - 152 Апостолов Л.Я. - 170, 212
274. Бабич 317 Багарсуков Б. - 198 Багиров М. - 26, 28, 69, 155 Баликян О.С. - 351 БандьяЯ.-314, 315 Барасбий - 285
275. Барятинский А.И. 40, 73, 317,318.322,325,338, 339 Барыш-Тищенко 215, 302 Басток-Пшимаф - 240
276. Бижев А.Х. 9, 32, 38, 71, 73, 80,82, 138, 139, 152,356, 358 Биш-Хасан-эфенди 324 Блаватская Т.В. - 73 Блаватский В.Д. - 73 Бланш Л. (Blanch L.) - 369
277. Бларамберг И.Ф. 138, 140, 141, 144, 181, 190, 192,214-216, 219
278. Блиев М.М. 28, 30, 36, 39,40,43, 48, 70, 72-75, 138,210,214, 271,277,314, 330, 336-339, 358, 362
279. Богорсуков Магомет Гирей 291 Боденштедт Ф. (Bodenstedt F.) - 75,76, 100, 144, 145, 153, 369 Бокозук Магамчерий 279 Болотоков Б. - 198, 199, 341 Болотоков Д. - 199 Бонапарт Н. - 100 Боров А.Х. - 74
280. Вагнер М. (Wagner М.) 75, 76, 78, 92, 132, 138, 142, 143, 152, 356 Варницкий - 107 Васильев Е. - 265 Васильков В. - 358 Вейденбаум Е. - 66, 67, 358 Вельяминов А.А. - 226, 227, 234, 2411. Венгеров А.Б. 79
281. Вревский-81, 179,213 Врочненко М. 97 Вульф П. - 268, 359
282. Граббе П.Х. 15, 127 Грейг А.С. - 146 Греч Н.И. - 148, 353 Губжоков М.Н. - 193, 216 Гугов Р.Х. - 57 ГудовичИ.В,- 169, 170 Гуссейн-паша - 100 Гутов A.M.-60, 61,78
283. Данилевский Н.Я. 267 Даниялов Г.Д. - 44, 74 Дебу - 308, 316, 333, 336, 338, 360
284. Дегоев В.В. 28, 33, 39, 40, 43, 48, 70, 72 - 75, 138, 210, 214, 269, 271, 277, 314, 330, 336-339, 358,360, 362 Денисова Н.Н. - 38, 73, 368 Депчен Хусен - 311 Джандаров Хаджи Хасай - 275, 285
285. Джан-Мамбет-мурза 164 Джеферсон-Дэвис - 286 Джимов Б.М. - 9, 37, 72, 138,153,154,360 Дзамихов К.Ф. 356, 360 Дзидзария Г.А. - 65, 66, 97, 136, 144, 153, 3601. Диксон 326
286. Дроздов И. 23, 68, 298, 319,330.334,338,360 Дубровин Н.Ф. 135, 153, 155,211,214, 360 Дулак-султан 160 Думанов Х.М. - 41, 59, 74, 78,153,218, 354, 360 Думанова Ф.Х. 59, 74, 78, 218, 354
287. Духовский С. 360 Дьяков-Тарасов Н. - 82, 139, 361 Дьячков-Тарасов А.Н. - 36, 72, 181, 203, 212, 213, 218, 331, 339, 360, 361 Дюбуа де Монпере Ф. - 77, 92, 106, 109, 142, 147, 148, 154, 179, 182, 187, 192, 204, 216, 352
288. Евдокимов Н.И. 40, 277, 287, 291,295,309, 321 -323,325, 326, 328, 334 Екатерина II - 34, 156, 163, 176, 210
289. Емануель Г.А. 103,201 Ермолов А.П. - 122 Ерофеев Н.А. - 267
290. Заводовский Н.С. 247, 258,296, 330, 331,334 Зайончковский A.M. 361 Заноко Карабатыр - 46, 315, 324, 338
291. Заноко Сефер-бей 8,17,23,26,28, 46, 57, 67, 68, 199, 239-241, 268, 306-310,312-316, 320, 336, 337, 341,346, 347, 368 Званба С.Т. - 361 Зевакин Е.С. - 9, 36, 54, 70, 138,139,214, 357 Зиссерман А. 270, 319, 338
292. Ибрагимбейли Х.М. 48, 70, 75,361 Иддо 243
293. Иззет Айдемир 40, 73 Измаил-Баракай-ипа-Дзиаш - 324, 329
294. Измаил-паша 96 Исмаил-Заде Д.И. - 71, 359 Индар-Оглы М. - 114 Интериано - 1061. Кадыр- 105
295. Кажаров В.Х. 31, 38,48, 71, 72, 74, 75, 193,215,216,362
297. Клинген И. 84, 140, 148, 362 Клычников Ю.Ю. - 267 Ковалевский - 278, 330 Кодинец- 119, 221 Козловский В.М. - 310, 337, 338 Колюбакин Н. - 214, 327, 362 Кончуков Пшимаф - 279, 281, 306
298. Короленко П.П. 54, 149, 150, 362
299. Крымчериоковы 200 Кудаева С.Г. - 139, 340, 357, 362 Кумахов М.А. - 78
300. Кумахова З.Ю. 78 Кумыков Т.Х. - 57, 67, 74, 82,138, 139,218,351,363 Кумык Хан Оглу 285, 293, 300,301,303 Кутаков Л. 57, 269, 332, 351 Кухаренко Я.Г. - 292, 302, 303,305,310 Кучеров А. 131, 186, 205
301. Лавров Л.И. 29, 30, 47, 70, 75,83, 140,211,363 Ладыженский A.M. 62, 79, 192, 216
302. Лазарев М.П. 57, 143, 146, 147, 228, 232, 264 - 266, 268, 352, 353
303. Лайонс 240 Ланжерон - 114, 115 Ланкенау Г. (Lankenay Н.) - 143, 144,145
304. Лапинский Т. (Lapinski Th.) 77, 78,81,85,86, 88,96,103-105, 109, 110, 138-142,145-148, 188, 204, 215, 218, 262, 273, 286, 289,313,314,318-320, 332, 337-339, 352,356 Левашов - 315
305. Магомеддадаев A.M. 40, 73 Макаров Т. - 363 Мамед-Эдиге - 250 Мансур - 8, 155, 156, 165 - 171,209,211,245, 357, 369 Марграф О.В. 142, 363 Маррин - 243 Маркова О.П. - 363 Матвеев Г.К. - 114
306. Новосельцев А.П. 170, 211, 364 Нойманн К. (Neumann К.) - 76,142, 148, 370 Нури Эфенди 229
307. Одоевский А.И. 14 Омар - 100 Омер-паша - 310 Орбелиани - 325, 326 Орешкова С.Ф. - 144 Ортабаев Б.Х. - 70, 365 Осман-бей - 286, 332, 351 ОзбекБ. (Ozbek В.) - 3701. Пальмерстон Г. 2411. Панеш А.Д. 365
308. Паскевич И.Ф. 11, 82, 103, 221,224, 226, 234, 264, 353 Пейсонель М. 110, 143, 365 Петросян Ю.А. - 144, 146 Петрушевский А. - 164, 209, 210 Петухов-207, 219 Пиери - 166
309. Пикман A.M. 26, 44, 45, 69, 74, 365
310. Писарев В.И. 25, 69, 142, 150, 365
311. Победоноцев А. 25, 69, 365 Покровский М.В. - 9, 27, 36, 39, 42, 44, 46, 47, 69, 70, 72 - 75, 82, 83, 97, 138 - 142, 144, 149 - 151, 217, 289, 333, 337, 357, 365, 366
312. Раевский Н.Н. 13 - 15,55 - 57,67, 76, 77, 90, 97, 108, 125 - 128, 151, 212, 214, 227, 232, 266, 269, 353
313. Раенко-Туранский Я.Н. 35, 36,40, 43, 72 74, 366 Райзер В.В. - 160,161,209 Ракович Д.В. - 146, 266, 366 Рашпиль Г.А. - 215, 258, 279,291,296, 297,331,334 Редедя 63
314. Рейнеггс И. (Reineggs J.) -370 Рихтер 256
315. Саркисьянц Э. (Sarkisjanz Е.) 76, 370
316. Сеид-эфенди 113 Селеткер-Оглу - 252 Селим III-98, 100 Семевский М. - 66 Сент-Арно - 307 Серебряков JI.M. - 42, 74, 251, 260, 271, 272, 290, 293, 294, 298, 300, 301, 305, 333, 335, 351,367 Серова М.И. - 66
317. Симборский 233 Сиюхов С. - 25, 69, 357 СкассиР.А.- 113- 122, 149, 151 Скочень С. - 335 Смель - 46
318. Суворов А.В. 158 - 161,163 - 165,209, 210, 354 Сулейман-ага 161 Сулейман Эфенди - 16, 42, 51, 67, 245, 253 -257, 271, 344, 365
319. Супаго Тхозгуса Асланбей 288
320. Супако Альбор 294 Сухозанет Н.О. - 318, 322, 339 Сущев Н.Н. - 109
321. Тав-султан 164 Татищев С.С. - 268, 367 Тауш К.И. - 20, 116, 222, 264 Тацит - 106
322. Траверсе И.И. 112 Трепавлов В.В. - 32, 71, 359 Троицкая З.Ф. - 214, 267 Тугужуко Кизбеч - 184 Тхагушев Н.А. - 85, 140,141, 367 Тхаушев Ислам - 3251. Улоок Беслан 280
323. Уркарт Д. (Urguhart D.) 239 - 244,267, 268 Устоко 275, 280 Ушурма - 165 - 167
324. Цако-Мукор Ш.Г. 261 Цунтыяс Вогутль - 305
325. Шабаев Д.В. 57 Шабеадле - 240 Шавров Н.- 151,368 Шагин-Гирей- 161, 162 Шадури В. - 66 Шаллэ - 242
326. Шамиль 7, 8, 16, 20, 21, 39, 42, 44, 51, 57, 70, 77, 155, 169, 197, 245, 246, 247, 249, 251 - 257, 272, 274, 275, 281, 282, 287, 293, 298, 303, 304, 318, 330, 344, 347, 355, 361,367
327. Эдиге С.-О.М. 256 Эйдельман Н. - 66 Эльбуздок Эндарь - 279, 281 Эристов - 295, 338 Эсадзе С.С. - 340, 369 Эфенди Махош - 284
328. Юзефович Т. 209, 355 Юлий Цезарь - 2861. Яндаров А.Д. 211
329. Щербина Ф.А. 23, 24, 34, 68, 72, 137, 143, 154, 256, 270, 271,272, 369
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.
Западная часть Кавказского хребта с прилегающей к нему полосой предгорий, спускающихся к Кубанской низменности, в XVIII в. была занята адыгейскими народами. Ко времени продвижения государственной границы России к р. Кубани они прошли длительный путь исторического развития. На страницах русских летописей адыги впервые упоминаются под именем касогов при описании событий 965 г. Однако более или менее ясные сведения о них относятся лишь к концу XVIII - началу XIX в.
Отдельные адыгские народы расселялись за р. Кубанью следующим образом. Вдоль Главного Кавказского хребта и по берегу Черного моря в общем направлении с северо-запада на юго-восток располагались земли натухайцев. По своей форме они напоминали большой треугольник, основание которого упиралось в р. Кубань, а вершина выходила на Черноморское побережье, к югу от Геленджика. В этом треугольнике, кроме основного натухайского населения, от Цемесской бухты до р. Пшады жили шапсуги, называемые в официальной переписке «шапсугскими натухайцами», а в окрестностях Анапы - небольшое племя хейгаков. (К началу XIX в. они расселились по натухайским аулам.)
К востоку от натухайцев обитали шапсуги, делившиеся на больших и малых (так называемые Большой Шапсуг и Малый Шапсуг). Большой Шапсуг был расположен к северу от Главного Кавказского хребта, между реками Адагумом и Афипсом, а Малый - к югу от него и выходил к Черному морю. С востока он был ограничен р. Шахе, за которой жили убыхи, и с запада р. Джубгой, отделявшей его от натухайцев. Шапсугская территория была значительно больше натухайской, но она имела много труднодоступных и малонаселенных горных пространств.
На восток от Большого Шапсуга, в глубине Кавказских гор и на их северном склоне, находилась область самого многочисленного адыгейского народа - абадзехов. С севера ее отделяли от р. Кубани земли бжедухов, с востока ее границей была р. Белая, а с юга она упиралась в Главный Кавказский хребет, за которым лежали владения шапсугов и убыхов. Таким образом, абадзехи занимали значительную часть территории Западного Кавказа, от бассейна р. Афипс до бассейна р. Лабы. Наиболее густо ими были заселены долины рек Вундук, Курджипс, Пшачи, Пшиш, Псекупс. Здесь находились селения главных абадзехских обществ (Туба, Темдаши, Даурхабль, Дженгетхабль, Гатюкохабль, Нежукохабль и Тфишебс). В официальной переписке русских военных властей абадзехи обычно делились на нагорных, или дальних, и на равнинных, или ближних.
Между северной границей абадзехской территории и р. Кубанью располагались бжедухи, подразделявшиеся на хамышеевцев, черченеевцев (керкенеевцев) и женеевцев (жанеевцев). По народным преданиям, хамышеевцы обитали вначале на р. Белой среди абадзехов, но затем были вытеснены ими в верховья р. Псекупс, где жили их соплеменники - черченеевцы. Потом и те и другие под давлением абадзехов передвинулись еще ближе к р. Кубани: хамышеевцы поселились между реками Супе и Псекупс, а черченеевцы - между реками Псекупс и Пшиш. Большая же часть женеевцев вскоре слилась с хамышеевцами и черченеевцами, а часть перешла на Каракубанский остров, в пределы Черномории.
Непрерывная межплеменная борьба привела к тому, что к 30-м годам XIX в. численность бжедухов значительно уменьшилась. По имеющимся архивным данным, к абадзехам и шапсугам отошло 1200 только одних хамышеевских «простых дворов, плативших дань» хамышесвским князьям. «Убито князей разновременно 4, дворян 40, простых более 1000», и свыше «900 душ мужчин и женщин с их имуществами» было взято в плен.
К востоку от черченеевцев, между реками Пшиш и Белой, обитали хатукаевцы. Еще восточнее, между нижним течением рек Белой и Лабы, находилась область, занятая темиргоевцами, или «чемгуй». Несколько дальше в направлении к юго-востоку жили их соседи - егерухаевцы, махошевцы и мамхеги (мамхеговцы), которые считались родственными темиргоевцам и часто упоминались в русской официальной переписке под общим названием «чемгуй» или «кемгой». В XIX в. темиргоевцы, егерухаевцы и махошевцы объединились под властью темиргоевских князей из рода Болотоковых. Значительным адыгейским народом на Западном Кавказе были бесленеевцы. Их владения граничили на северо-западе с территорией махошевцев, на юго-востоке доходили до р. Лабы и ее притока р. Ходзь, а на востоке - до р. Уруп. Среди бесленеевцев жили также так называемые беглые кабардинцы и небольшое число ногайцев.
Таким образом, полоса земель, занятая адыгскими народами, тянулась от берега Черного моря на западе до р. Уруп на востоке. К ней примыкали область Кабарды и территория абазин.
Многочисленные источники, описания и известия дают самые разноречивые сведения о численности отдельных адыгских народов и всего коренного населения Западного Кавказа в целом. К.Ф. Сталь, например, определял общее число темиргоевцев и егерухаевцев всего в 8 тысяч человек, а Г.В. Новицкий утверждал, что одних только темиргоевцев было 80 тысяч. Численность абадзехов, по К.Ф. Сталю, достигала 40 - 50 тысяч человек, а Г.В. Новицкий насчитывал их 260 тысяч. Общее число шапсугов К.Ф. Сталь определял в 160 тысяч душ обоего пола, а Новицкий - в 300 тысяч; М.И. Венюков же считал, что их было только 90 тысяч, и т.д.
Сведения, сообщаемые адыгскими князьями и дворянами о численности подвластного им населения, были еще более разноречивы. Сопоставляя имеющиеся данные, можно лишь приблизительно установить общую численность адыгского населения Западного Кавказа. К середине XIX в. она составляла примерно 700 - 750 тысяч человек.
Покровский М.В.
«Из истории адыгов в конце XVIII – первой половине XIX века», Краснодар, 1989 г.